«Что это? Где мы?»
«На южном берегу острова Вайт[43], у скалы Блэкганг, где так часто разбиваются суда!» отвечала Элли, как мне показалось, с злобно-радостным выражением.
«Унеси меня прочь, прочь отсюда! Домой!»
Мне казалось, что мы полетели с еще большей быстротой, чем раньше. Ветер улегся, однако я чувствовал на своем платье, на своих волосах, суровое веяние воздуха. Я не мог дышать.
Я почувствовал землю под своими ногами. Не слышалось более ни малейшего шума. Я сделал огромное усилие, чтобы собраться с мыслями. Все вокруг, казалось мне, умерло; но кровь бурно стучала у меня в висках, в голове же я чувствовал какой-то своеобразный звон. Мало-помалу это оцепенение прекратилось; я опять пришел в себя и открыл глаза.
Мы находились на улице моей деревни. Прямо перед нами сквозь ряд узловатых ив, виднелось большое пространство воды, над которой носился туман; — направо, тусклая зелень хлебного поля; налево из-за тумана, виднелся мой фруктовый сад с его неподвижными сероватыми деревьями. Начало уже рассветать. По бледному небу растянулись в косых лучах два или три легких облачка, которые, под прикосновением первого, тихого вздоха утренней зари, казались точно позолоченными. Звезды исчезли одна за другой.
Еще ничто не шелохнулось, еще не раздавалось никакого шума… глубокая, святая тишина могилы… и однако, казалось, что вся природа в волшебном розоватом освещении рассвета готовилась к пробуждению.
— «Уже день!» — прошептала Элли у меня над ухом. — «Прощай, до завтра!»
Я обернулся к ней; она уже отделилась от земли и поднялась передо мной в воздух… я увидел на минуту, как она подняла руки над своей головой… Эта голова… Эти руки… плечи, казалось, приняли телесный оттенок… глубокие глаза блестели… загадочная улыбка играла на ее слегка порозовевших губах… она мне казалась прелестной молодой девушкой… — Но только на один момент. — Словно ослепленная, она вдруг откинулась назад и затем исчезла как дым. Несколько времени я оставался точно оглушенный; я не мог двинуться. Когда я опять был в состоянии смотреть, что вокруг меня происходило, мне почудилось, будто эта телесная красота в неясных красках бледной розы не совсем еще исчезла, и будто моя удивительная фея все еще витала надо мной и вокруг меня. Быть может утренняя заря румянила ее?
Я чувствовал себя утомленным и направил свои шаги к дому. Я услышал петуха, первого вестника загоравшегося дня. Вдоль крыши, на стропилах, тесным рядом сидели вороны, деятельно занятые своим утренним туалетом и глядясь как в зеркало в молочно-белое небо. По временам одна ворона с шумом поднималась, чтобы снова опуститься в нескольких шагах от своего старого места. В соседнем леске раздалось пылкое клохтанье тетерева… Легкая дрожь охватила меня; я поспешил в свой дом, в свою постель и скоро глубокий сон овладел мною.
В следующую ночь, когда я приблизился к старому дубу, Элли встретила меня, как старая знакомая. С моей стороны исчез всякий страх, и я опять увидел Элли почти с удовольствием. Я отказался от дальнейших усилий разгадать как-нибудь мое приключение и думал лишь о том, чтобы снова лететь и удовлетворить свою любознательность.
Рука Элли обвилась вокруг меня и мы начали свой полет.
«Полетим в Италию!» — сказал я ей.
«Куда хочешь, мой друг!» — отвечала она нежно. — Нежно и торжествуя склонила она ко мне свою голову. Мне чудилось, как будто ее лицо было не так прозрачно, как прошлую ночь, а черты не так туманны; она напоминала то удивительное видение, которое я имел в прошлую ночь, в момент расставания с ней.
«Эта ночь», прошептала Элли, — «длинная ночь. Такая редко бывает. Когда шесть раз тридцать…»
— «…тогда» — продолжала она, — «можно видеть, что сокрыто в других веках».
Здесь я пропустил несколько слов.
«Элли!» — воскликнул я умоляющим тоном. — «Кто ты? Скажи мне наконец!»
Не отвечая, она вытянула свою длинную, белую руку. Своим пальцем она указала на темном небе один пункт, где между бесчисленными мелкими звездами красноватым светом светилась комета.
«Как мне понимать?» — воскликнул я. — «Живешь ли ты как эта комета, блуждая между планетами и солнцами? Живешь ли ты между людьми?. или совсем..? — Но рука Элли вдруг легла на мои глаза. Я был погружен в белый туман, поднимавшийся с долины.
43