- Ты откусил от него один раз, и пока что этого достаточно, - промолвил Сказитель. - Запомни его вкус.
- Я никогда его не забуду, - поклялся Элвин.
Собравшиеся вокруг люди продолжали смеяться, заходясь от хохота, но Элвин не обращал на них никакого внимания. Он вкусил плода, и сейчас ему больше всего хотелось привести к дереву своих родных и дать им испробовать того же. Ему хотелось собрать здесь всех своих знакомых и незнакомых тоже и дать им ощутить вкус плода. "Стоит им его попробовать, - подумал Элвин, - и они все поймут".
- Что именно? - спросил Сказитель.
Элвин не смог подыскать подходящего ответа.
- Просто поймут, - наконец пожал плечами он. - Узнают все на свете. Все, что хорошо.
- Правильно, - кивнул Сказитель. - Сначала ты получаешь _знание_.
- А если откусить второй раз?
- Ты обретешь вечную жизнь, - объяснил Сказитель. - Но этого лучше не делать. Лучше даже не представляй, что сможешь жить вечно.
Элвин проснулся утром, ощущая во рту вкус плода из ночного сновидения. Ему пришлось чуть ли не силой вдалбливать себе в голову, что это был всего лишь сон. Такумсе уже поднялся. Он разжег небольшой костерок и вызвал двух рыб из реки. Сейчас насаженные на палочки рыбешки коптились над костром. Такумсе протянул одну из них Элвину.
Но Элвину не хотелось есть. Если он поест, вкус плода пропадет. Он тогда забудет его, а ему хотелось навсегда запомнить сочную мякоть. Он, разумеется, знал, что когда-нибудь поесть придется - если все время отказываться от еды, легко иссохнуть донельзя с голодухи. Но сегодня, сейчас, ему не хотелось есть.
Глотая слюнки, он глядел на шипящую форель. Такумсе что-то говорил, рассказывая, как надо вызывать рыбу и остальных животных, когда захочешь поесть. Надо просто попросить их прийти. Если земля пожелает, чтобы ты поел, они придут. Может, на твой зов откликнется совсем не то животное, что ты звал, но ты все равно не умрешь с голоду - ты будешь есть то, что дает земля. Элвин подумал о жарящейся рыбе. Разве земля не знала, что он не будет есть этим утром? Или она послала эту рыбу специально, принуждая его поесть?
Ни то ни другое. Потому что не успела рыба толком прокоптиться, как они вдруг услышали треск и буханье шагов, говорящее о том, что к реке направляется белый человек.
Такумсе напрягся, но рука его не потянулась к ножу.
- Если земля привела белого человека _сюда_, значит, он не враг мне, объяснил Такумсе.
Через несколько секунд на полянку выбрался пожилой мужчина. Волосы его были чисто-белыми от седины - там, где не сверкала лысина. Поношенная шляпа была сдвинута набок. На плече висела полупустая сума, но ни винтовки, ни ножа не было видно. Элвин даже гадать не стал, он и так знал, что находится в той сумке. Смена белья, немножко еды и книга. Одну треть этой книги составляли небольшие фразы, в которых обыкновенные люди описывали самую важную вещь, что видели в своей жизни. А другие две трети книги были запечатаны кожаным ремешком. Туда Сказитель записывал собственные истории, те, в которые он верил и которые, по его мнению, представляли важность.
Да, да, именно он это и был. Сказитель собственной персоной, хотя Элвин думал, что им уже не суждено повстречаться еще раз. Внезапно, увидев старого друга, Элвин понял, почему на зов Такумсе откликнулись две рыбешки.
- Сказитель, - окликнул Элвин, - надеюсь, ты проголодался, потому что я специально для тебя прокоптил хорошую форель.
Сказитель улыбнулся:
- Рад видеть тебя, Элвин, и не менее рад видеть рыбу, которую ты держишь в руках.
Элвин вручил ему завтрак. Сказитель сел на траву, прямо напротив Элвина и Такумсе.
- Большое тебе спасибо, Элвин, - поблагодарил Сказитель.
Он вытащил маленький ножик и принялся аккуратно срезать полоски рыбы. Они обжигали ему губы, но он лишь облизывался да причмокивал. Вскоре от форели ничего не осталось. Такумсе также ел свою рыбу, а Элвин тем временем наблюдал за обоими. Такумсе не сводил со Сказителя глаз.
- Это Сказитель, - представил Элвин. - Этот человек научил меня исцелять.
- Ничему я тебя не учил, - возразил Сказитель. - Я просто подкинул тебе пару-другую идеек, как этому можно научиться. И убедил тебя попробовать. Сказитель повернулся к Такумсе. - Представляете, он твердо решил умереть и наотрез отказывался прибегать к своему дару!
- А это Такумсе, - сказал Элвин.
- О, я понял это в ту же самую минуту, как увидел вас. Вы знаете, что среди поселенцев о вас слагают легенды. Вы словно Саладин [Саладин (Салах-ад-дин) (1138-1193) - египетский султан, участвовавший в войнах с крестоносцами и прославившийся храбростью, благородством и подвигами] эпохи крестовых походов - вами восхищаются куда больше, чем собственными управителями, хотя знают, что вы поклялись биться до последней капли крови, пока не изгоните из Америки последнего бледнолицего.
Такумсе ничего не ответил.
- Я встретил не меньше двух дюжин ребятишек, названных в вашу честь, большинство из них были мальчиками, но все без исключения были белыми. А какие истории о вас ходят! О том, как вы спасли белых пленников от сожжения на костре, о том, как приносили еду людям, чтобы они не умерли с голоду, хотя сами же выгнали их из домов. Я даже поверил некоторым из этих историй.
Такумсе доел рыбу и положил палочку в костер.
- А также по пути сюда я слышал историю о том, как вы похитили двух мальчиков из Церкви Вигора и послали окровавленные одежды их родителям. О том, как вы запытали их до смерти, чтобы продемонстрировать свою решимость уничтожить каждого белого поселенца - убить не только мужчин, но и всех женщин, детей. О том, как вы сказали, что время присоединяться к цивилизации прошло и теперь вы пойдете на любую жестокость, чтобы изгнать бледнолицых из Америки.
- _Этой_ истории вы тоже поверили? - промолвил Такумсе первую фразу с тех пор, как прибыл Сказитель.
- Честно говоря, нет, - усмехнулся Сказитель. - Но только потому, что я уже знал правду. Видите ли, я получил послание от одной знакомой девочки на самом деле она уже юная леди. Послание пришло письмом.
Он вытащил из кармана три сложенных листочка и передал Такумсе.
Такумсе, даже не посмотрев, передал письмо Элвину.
- Прочти вслух, - сказал он.
- Но ты ж умеешь читать по-английски, - удивился Элвин.