Показалось еще одно лицо.
— Дженкинс, — сказал Даль.
— Ты был прямо снаружи грузового туннеля, — сказал Дженкинс. — Так что почему бы нет?
— Спасибо, — сказал Даль.
— Благодарности необязательны, — ответил Дженкинс. — Я это сделал из чистого эгоизма. Если бы ты умер, я так никогда и не узнал бы, передал ли ты мое послание.
— Передал, — сказал Даль.
— И как прошло? — спросил Дженкинс.
— Отлично, — ответил Даль. — Я должен передать тебе от нее поцелуй.
— Ну, может, как-нибудь в другой раз, — сказал Дженкинс.
— Вы, двое, о чем сейчас? — спросила Дюваль.
— Позже расскажу, — пообещал Даль и опять посмотрел на Дженкинса. — Так что, значит, ты вышел из укрытия.
— Да, — ответил он. — Пора было.
— Хорошо, — сказал Даль.
— А еще мы все теперь герои, — сказал Хестер. — «Послание» извлекли из моего тела, и «Бесстрашный» его передал по всем частотам, закончив религиозные войны на Форшане. Как удачно.
— Потрясающе, — сказал Даль.
— Конечно, в этом всем нет никакого смысла, если подумать — добавил Хестер.
— А и не надо, — сказал Даль.
Позже в тот же день, когда его друзья ушли, Даля навестил еще один посетитель.
— Научный офицер К'инг, — произнес Даль.
— Энсин, — сказал К'инг. — Вы поправляетесь?
— Говорят, да, — сказал Даль.
— Лейтенант Керенский сообщил мне, что это вы расшифровали код, так что последняя воля и завещание главы правой схизмы смогли быть переданными в эфир, — сказал К'инг.
— Полагаю, я, — сказал Даль. — Хотя я не могу со всей честностью поставить это себе в заслугу.
— Тем не менее, за ваши отвагу и самопожертвование я подал заявление на представление вас к награде, — сказа К'инг. — Если оно будет одобрено, а оно будет, вы также будете повышены в звании. Так что позвольте мне первым вас поздравить, лейтенант.
— Спасибо, сэр, — ответил Даль.
— Есть еще одно, — произнес К'инг. — Всего несколько минут назад я получил строго секретное сообщение от высшего командования Вселенского Союза. Я был проинформирован, что мне следует зачитать его вам, и только вам, вслух.
— Хорошо, сэр, — ответил Даль. — Я готов.
К'инг достал телефон, нажал на экран и зачитал появившийся текст.
— «Энди, я не знаю, достигнут ли тебя эти слова. Ник написал эту сцену, и мы ее сняли, но, конечно, ее не покажут по ТВ. Я не знаю, будет ли достаточно ее просто снять, а ты, наверно, никак не сможешь сообщить, удалось ли нам. Но если оно сработает, я хочу, чтобы ты знал две вещи. Во-первых, прости за все, через что тебе пришлось пройти — Нику показалось, что нужно добавить экшна, или аудитория начнет задумываться, что же такое происходит. Может, тебе это совсем не кажется хорошим доводом, учитывая, где ты сейчас. Но нам это показалось разумным.
Во-вторых, у меня нет слов, чтоб я мог выразить свою благодарность тебе, Джасперу и всем вам за то, что вы сделали для меня и моей семьи. Вы вернули мне моего сына, и, вернув его, вернули нам все. Мы будем держаться нашего соглашения до конца. Все, что мы пообещали, мы выполним. Я не знаю, что еще сказать, кроме как спасибо, что дал нам возможность жить долго и счастливо. Мы сделаем то же для тебя. С любовью и благодарностью, Чарльз Паулсон».
— Спасибо, — помолчав, казал К'ингу Даль.
— Пожалуйста, — ответил К'инг, убирая телефон. — Чрезвычайно любопытное сообщение.
— Полагаю, можно сказать, что оно закодировано, сэр, — сказал Даль.
— Вам позволено сообщить вашему вышестоящему офицеру, о чем оно? — спросил К'инг.
— Это послание от Бога, — сказал Даль. — Или от кое-кого, достаточно близкого к Нему для наших целей.
К'инг оценивающе посмотрел на Даля.
— Временами у меня возникает ощущение, что на «Бесстрашном» происходят вещи, о которых мне не следует знать, — произнес он. — Полагаю, это одна из них.
— Сэр, при всем моем уважении, — произнес Даль, — вы даже не представляете, насколько вы правы.
Глава 23
— И что теперь? — спросила Дюваль. Они вчетвером сидели в столовой, ковыряя свой обед.
— В смысле? — спросил Хестер.
— В смысле, что теперь? — сказала Дюваль. Она указала на Хестера. — Ты перенесся в новое тело, — она перевела палец на Даля. — Ты воскрес из мертвых. Мы все вернулись из альтернативной реальности, куда отправились, чтоб спасти себя от гибели в драматических целях. Мы выиграли. Что дальше?
— Не думаю, что оно так работает, — ответил Хансон. — Не думаю, что мы выиграли что-нибудь, кроме контроля над нашей жизнью.
— Верно, — заметил Хестер. — И, в конце концов, вся суть сводится к одному — если однажды кто-нибудь из нас поскользнется в ванной и разобьет себе череп об унитаз, можно будет утешиться последней мыслью: «Ну, в этом виноват я сам и больше никто».