Что я хочу сказать — иди нахрен, Дэнис Хоган. Нашла себе бесплатное развлечение в Лос-Анджелесе. Я пришел к тебе с настоящей проблемой, а ты давай поливать меня и мою работу. Спасибо тебе неимоверное. Жду не дождусь однажды тем же отплатить.
А тем временем наслаждайся, что Интернет в курсе, как ты мне «помогла» сегодня. Уверен, все будут в восторге.
АП
Ну вот, мне позвонила журналистка из «Зеваки». Сказала, что они выяснили, что я Анон-Писатель по тому, что я тут пишу, вроде того, что мой сериал идет по базовому каналу, что серии длиной в час, что было несколько сезонов, что это сериал, в котором много людей умирает и что я выпускник Южного Калифорнийского, который впервые получил регулярную халтуру через шесть лет после выпуска.
А еще по тому, что, когда я упомянул Дэнис Хоган, они пошли на фейсбук, провели поиск картинок по ее имени и нашли ее фото, датированное сегодняшним днем в кофейне в Бербанке, где она сидит за столиком с парнем, похожим на меня. Фото сняла ее фанатка на айфон. Поздороваться с Дэнис она не подошла, потому что застеснялась. Но не настолько застеснялась, очевидно, чтоб не выложить чертово фото в социальную сеть, где ее увидит полмира, да.
Так что вот вам история, которую «Зевака» запостит минут через двадцать. Журналисточке хотелось знать, не хочу ли чего-нибудь сказать по этому поводу. Конечно, хочу.
Вашу мать!
И все.
А сейчас я собираюсь провести немногие оставшиеся часы на должности сценариста «Хроник Бесстрашного» так, как мне, вероятно, и следовало поступить, как только началась вся эта хрень — сидя на диване в обнимку со старой доброй бутылкой «Джим Бим» и упиваясь в дупель нахрен.
Спасибо, Интернет. Это маленькое приключение действительно открыло мне глаза.
С любовью,
Очевидно Не-Такой-Уж-В-Конце-Концов-И-Анонимный-Писатель.
Дорогой Интернет!
Во-первых, у меня похмелье и ты, нахрен, какой-то слишком яркий. Давай полегче.
А, нет, погоди. Я это могу поправить у себя. Погоди.
Вот. Так гораздо лучше.
Во-вторых, случилось кое-что важное. И мне нужно поделиться.
А чтобы поделиться, я опять переключусь в сценарный режим. Потерпи немного.
ОБСТАНОВКА — СОВЕРШЕННО ПЛОСКАЯ БЕСКОНЕЧНАЯ РАВНИНА ДО САМОГО ГОРИЗОНТА — КАЖЕТСЯ, ДЕНЬ
АНОН-ПИСА… а, к черту, уже все равно пол-Интернета знает — НИК ВЕЙНШТЕЙН выходит на равнину, держась за голову и пошатываясь. Рядом с ним ЕЩЕ ОДИН ЧЕЛОВЕК, небрежно сидящий на земле. На некотором расстоянии за ним — толпа людей. Все они, как и ЧЕЛОВЕК рядом с НИКОМ, в красной форме.
ЧЕЛОВЕК: Ну наконец-то.
НИК: (озираясь): Ладно, сдаюсь. Где я?
ЧЕЛОВЕК: На пустой, серой, совершенно плоской равнине, простирающейся в никуда. Идеальная метафора для твоего мозга, Ник.
НИК: (глядя на человека) Мы знакомы?
ЧЕЛОВЕК: (улыбаясь) Знакомы. Ты убил меня. Не так давно. Несколько серий назад.
НИК: (застывая с раскрытым ртом на секунду) Финн, да?
ФИНН: Верно. А ты помнишь, как именно меня убил?
НИК: Взорвавшейся головой.
ФИНН. Опять верно.
НИК: Ну, не твоя же голова-то взорвалась, все-таки.
ФИНН: Нет, кое-чья еще. Я просто неудачно подвернулся. (Встает, указывает на одного из толпы): Вот парень, чью голову ты взорвал. Помаши, Джер!
ДЖЕР машет. НИК осторожно машет в ответ.
НИК: (стоя, покачиваясь, и вглядываясь в него) Он довольно хорошо выглядит для взорвавшегося.
ФИНН: Мы подумали, что тебе будет легче не видеть нас в том состоянии, в каком мы были при смерти, когда ты нас убил. Джер был бы без головы, я был бы страшно обожжен, другие были бы разорваны на части, частично съедены или с плотью, частично растворенной страшными инопланетными болезнями. Ну, ты знаешь. Полный бардак. Мы подумали, что тебя это будет отвлекать.
НИК: Спасибо.
ФИНН: Не стоит.
НИК: Полагаю, это не может быть реальностью, и я сплю.
ФИНН: Это сон. Но это не значит, что это не реальность.
НИК: (скребя в затылке) Это для моей текущей степени трезвости сложновато, Финн.
ФИНН: Попробуем так — это все реально и происходит во сне, потому что как еще с тобой могут разговаривать покойные?