— Вот как! — сказал он. — Так это были вы! Я так и понял, когда увидел открытую дверь.
— О, я так испугана! — говорила я, задыхаясь.
— Моя дорогая юная леди! Моя дорогая юная леди! — Вы не можете себе представить, как ласково и успокоительно он говорил. — Что же вас так напугало, моя дорогая юная леди? — Его голос был чересчур ласков, он явно переигрывал. Я пришла в себя и насторожилась.
— Я сделала очень глупо, что пошла в пустой флигель, — ответила я. — Там так пусто и жутко в этом полумраке, что я испугалась и побежала обратно. О, там так страшно!
— Только это? — спросил он, испытующе глядя на меня.
— Что же еще? — спросила я.
— Как вы думаете, почему я запираю дверь?
— Совершенно не знаю.
— Чтобы люди, которым там совершенно нечего делать, не ходили туда. Понимаете?
Он еще улыбался с самым дружелюбным видом.
— Конечно, если бы я знала…
— Хорошо, ну теперь вы это знаете. И если вы когда-нибудь снова переступите этот порог, — здесь в одно мгновение его улыбка превратилась в злобную гримасу, — я брошу вас мастиффу.
Я была так испугана, что не помню, что делала. Думаю, что пронеслась мимо него в свою комнату. Я очнулась, все еще дрожа всем телом, в кровати.
Тогда я подумала о вас, мистер Холмс. Я не могла оставаться в этом доме, не получив вашего совета. Я боялась всего: дома, хозяина, его жены, слуг, даже ребенка. Если бы я только могла вызвать вас сюда, все было бы хорошо. Конечно, можно было убежать из дому, но мое любопытство было почти так же велико, как и страх. Я совсем запуталась и решила послать вам телеграмму. Надев шляпу и плащ, я отправилась на почту, которая находится примерно в полумиле от дома, и затем вернулась, чувствуя себя гораздо уверенней. Ужасное опасение охватило меня, когда я приближалась к усадьбе. Собака могла быть спущена с цепи. Но я вспомнила, что Толлер в этот вечер напился до бесчувствия, а он был единственный человек, который осмеливался спускать Карло с цепи. Я проскользнула в комнату благополучно и не спала половину ночи от радостной мысли, что увижу вас. Я довольно легко получила от хозяина разрешение на поездку в Винчестер сегодня утром, но, как я вам уже сказала, мне нужно вернуться не позднее трех часов, так как мистер и миссис Рэкастль уходят в гости на весь вечер, и я должна присматривать за ребенком.
Теперь я рассказала вам все свои приключения, мистер Холмс, и прошу вас разъяснить все эти загадочные происшествия и научить меня, что мне делать.
Холмс и я, не проронив ни слова, выслушали эту удивительную историю. Мой друг поднялся и стал ходить по комнате взад и вперед, засунув руки в карманы. Выражение глубокого раздумья было написано на его лице.
— Толлер еще пьян? — спросил он.
— Да, я слышала, как его жена говорила миссис Рэкастль, что она ничего не может с ним поделать.
— Это хорошо. А Рэкастли уходят на весь вечер?
— Да.
— Имеется ли у вас погреб с хорошим, крепким замком?
— Да, винный погреб.
— Вы, мисс Хэнтер, действовали, как храбрая и разумная девушка. Не можете ли вы совершить сегодня еще один смелый поступок? Я не просил бы вас об этом, если бы не считал вас совершенно исключительной девушкой.
— Попробую. А что надо сделать?
— Мы с Ватсоном будем в «Красных Буках» около семи часов. Рэкастли в это время уже уйдут из дома, а Толлер, полагаю, будет в бессознательном состоянии. Остается только миссис Толлер. Если бы вы могли послать ее с каким-нибудь поручением в погреб и затем запереть ее там, вы чрезвычайно упростили бы дело.
— Я это сделаю.
— Великолепно! Тогда мы досконально разберемся во всем. Разумеется, здесь существует только одно возможное объяснение. Вас привезли сюда для того, чтобы вы подменили собою кого-то, кто, скорей всего, и находится взаперти в той комнате. По-моему, это совершенно очевидно. Что касается вопроса, кто же именно заключен в комнате, то я не сомневаюсь, что это дочь хозяина, мисс Алиса Рэкастль, о которой говорили, что она уехала в Америку. Вас избрали, очевидно, потому, что вы похожи на нее ростом, фигурой и цветом волос. Ее волосы были отрезаны, возможно, вследствие перенесенной ею болезни, а поэтому, разумеется, и вам пришлось пожертвовать своей прической. Ее косу вы случайно нашли в комоде. Человек на дороге был, без сомнения, кто-нибудь из ее друзей, возможно, ее жених, а так как вы были в ее платье и были похожи на нее, он, слыша ваш смех, должен был прийти к убеждению, что мисс Рэкастль совершенно счастлива и больше в нем не нуждается. Именно это должен был подтвердить и ваш жест, которым вы приказывали ему уйти. Собаку спускали на ночь с цепи, чтобы помешать ему попытаться установить с девушкой связь. Все это совершенно логично. Больше всего меня тревожит нрав ребенка.