Судьбы каждого из пятерых когда-то очень давно соприкоснулись с судьбой самого Кардинала и, подобно тому, как притягиваются друг к другу капельки ртути, слились с ней воедино, и жизненный путь их, отклонившись от первоначального направления, продолжился здесь, по эту сторону дымчатого стекла. Они не были для него сотрудниками или подчиненными; они были командой, безоговорочным лидером которой являлся Кардинал, авторитет которого основывался не на власти руководителя, а на глубоком уважении и безграничном доверии к нему всех пятерых. Только один из них постоянно жил здесь, в доме Кардинала, вместе с тремя десятками невидимых и бесшумных людей, обеспечивающих работу различных служб штаб-квартиры. Остальные могли быть везде и нигде: за пределами города, страны, мира, занимаясь своими делами, иногда появляясь и снова исчезая по собственному усмотрению, но всегда готовые явиться в случае необходимости по первому зову. Последний раз такая необходимость возникала полтора года назад и вот снова появилась сейчас.
Кардинал говорил себе, что ему следовало бы серьезнее отнестись к возникшим год назад обстоятельствам. Возможно, в то время все можно было решить проще. Но, как это обычно бывает, появились какие-то другие, казавшиеся более важными и неотложными дела, и он почти забыл про Галачьянца, его дочь и странную историю, рассказанную ему тогда; как будто записка с важной информацией, лежащая на столе, была на время закрыта другими бумагами и документами. И вот теперь, неожиданно, после двухлетнего отсутствия, являются Гронский и эта девочка-эксперт, и то, что было забыто и отложено в дальний ящик памяти, оказалось снова извлечено на свет, и цепь удивительных и странных совпадений замкнулась, вызвав ослепительную вспышку, подобную электрическому разряду. В ее ярком свете все встало на свои места: и семейное предание Галачьянцев, и удивительное исцеление Маши, и медицинский центр Кобота, и неожиданный взлет Абдуллы к вершинам теневого могущества, и следы экспериментов в подвале заброшенного дома, и самое главное — убийства, при которых у жертв изымались совершенно определенные внутренние органы. Кардинал догадывался, что именно это означает и зачем могут понадобиться сердце, почки, селезенка и кровь, взятые в новолуние. Интересно, знает ли это Гронский? Скорее всего, да: он солгал в ответ на вопрос Кардинала по поводу предположений о причинах чудесного исцеления дочери Галачьянца, причем солгал явно и сознательно, прекрасно понимая, что Кардинал видит его ложь. К тому же Кардинал слишком хорошо знал Гронского, его аналитические способности и стремление к обстоятельному изучению всех деталей дела, которым он занимается, чтобы предполагать, что тот не дошел в своих поисках до сути происходящих событий. Впрочем, это сейчас неважно. О чем бы ни догадывался Гронский, ключевым звеном в этой истории является не он, а Абдулла, и именно ему нужно задавать вопросы. Но заставить его на эти вопросы ответить не под силу одному человеку, даже такому, как Гронский. Зато это вполне по силам Кардиналу и той команде, которая сейчас собралась здесь, в его кабинете.
— Пока звучит не очень-то сложно, — сказал один из них, огромный бородатый мужчина с гривой седеющих волос и в толстой потертой кожаной куртке. Его мотоцикл стоял сейчас внизу, у самых дверей дома, тускло поблескивая под дождем хромом и кожей, похожий на огромного пса, который дожидается хозяина. Редкие прохожие с опаской обходили мотоцикл стороной. — Захватить парня и привезти его сюда. Дела на десять минут.
— Ты невнимательно слушал, Карл, — заметил Алекс. Он сидел, закинув ногу на ногу, и безупречным костюмом вкупе с холеным блеском ухоженности напоминал преуспевающего инвестиционного консультанта. — Если бы в этом городе издавали криминальный «Forbes», то этот парень вошел бы в первую десятку. К тому же он помешан на оружии и безопасности, я правильно говорю, Виктор?
Человек, сидевший рядом с Кардиналом и обладавший внешностью настолько непримечательной, что одно это могло стать его особой приметой, кивнул.
— Не менее двух автомобилей охраны, в каждом по четыре человека, плюс еще двое охранников в машине самого Абдуллы, не считая водителя, — сказал Виктор. В его речи слышался чуть заметный акцент, похожий на немецкий. — Весь транспорт изготовлен на заказ и бронирован. Есть еще две машины наблюдения, впереди и позади колонны. Иногда он ездит в сопровождении полиции — на деловые встречи например, хотя таких у него немного. Никогда не ночует два раза подряд в одном месте: у него несколько квартир в городе и загородная база с тремя рубежами активной и пассивной обороны. Там же располагаются его основные ударные силы, так что штурм представляется довольно затруднительным. Маршрут следования определяет спонтанно, сам и в последний момент. Может остановиться в гостинице. Друзей нет. Женщин ему привозят из проверенных борделей и потом увозят обратно. Впрочем, увозят не всегда: например, после поездок за город они иногда не возвращаются. В клубах и ресторанах бывает редко, но если приходит, то в клубе вокруг него охрана обеспечивает пустое пространство в несколько метров, а ресторан закрывают полностью.