Но жизнеописательница объяснила психотерапевту, что уж она-то выбирала долго и тщательно. Раздумывала. Колебалась. Много часов просидела за кухонным столом, изучая профили. Доноры писали целые сочинения. Перечисляли свои сильные стороны. Вспоминали счастливые моменты из детства, описывали характеры любимых дедушек и бабушек (конечно, сотня баксов за эякуляцию – можно и бабушек-дедушек повспоминать).
Она сделала десятки заметок…
Плюсы:
1. Пишет, что очень любит читать.
2. Прекрасные скулы (про него написали).
3. Ему нравятся загадки и сложные задачки.
4. Написал для будущего ребенка: «Буду рад с тобой познакомиться лет через восемнадцать».
Минусы:
1. Очень плохой почерк.
2. Работает оценщиком недвижимости.
3. Сам про себя пишет: «Простой парень».
…и в итоге осталось всего два кандидата. Донор 5546 работал фитнес-тренером, лаборанты из банка спермы характеризовали его как «красивого и привлекательного мужчину». Донор 3811 учился на биофаке, сочинение у него было хорошее, еще жизнеописательнице понравилось, как он расписал своих тетушек, но что, если он не такой красавчик, как тот первый? У обоих все отлично со здоровьем (во всяком случае, они так утверждают). Неужели жизнеописательнице важна смазливая мордашка? Но кому нужен страхолюдный донор? Хотя ведь 3811-й не обязательно урод. В чем вообще проблема? Ей нужны крепкое здоровье и годные мозги. 5546-й вроде бы пышет здоровьем, а вот с мозгами не все так очевидно.
Поэтому она купила сперму и того, и другого. А потом, через пару месяцев, наткнулась на совершенно идеального 9072-го.
– Вам кажется, что вы не заслуживаете романтических отношений? – спросил психотерапевт.
– Нет.
– Вы боитесь, что не найдете партнера?
– Да мне в общем-то и не нужен партнер.
– Может быть, это у вас самозащита такая?
– Вы имеете в виду, что я сама себя обманываю?
– Можно и так сказать.
– Если я скажу «да», то я себя не обманываю. А если я скажу «нет», то точно обманываю.
– Наше время на сегодня закончилось, – сказал психотерапевт.
В их домике было всего две комнаты. Будущей полярной исследовательнице нравилось забираться на торфяную крышу: она стояла там и размышляла, сколько дюймов земли и травы отделяет сейчас ее ноги от головы матери, которая в этот момент что-то мешала, резала или толкла там внизу; Айвёр оказывалась выше, а мать – ниже, привычная иерархия менялась, мир вставал с ног на голову, и некому было сказать ей, что так нельзя.
А потом ее звали вниз – варить тупиков.
Знахарка
Идет домой из библиотеки долгой дорогой – мимо школы. Над гаванью расходится громкий звон трехчасового колокола, и бронзовые отзвуки медленно ложатся на воду, заполняют рот знахарки, ее середку. Распахиваются синие школьные двери: сапоги, шарфы, крики. Укрывшись за черемухой, знахарка ждет. На шее у нее охранный амулет – нитка с аристотелевыми фонарями – острыми зубами морских ежей. На прошлой неделе она так целый час простояла, пока не вышел самый последний ребенок и двери не закрылись, но девочка, которую она ждала, так и не появилась.
Сама знахарка училась в этой школе из рук вон плохо, пятнадцать лет назад ушла из нее, так и не получив аттестат. «Не отвечает минимальным требованиям. Демонстрирует полное отсутствие интереса к тому, что происходит в классе». Эх вы, бабешки, это была вовсе не демонстрация. Просто ее разум не желал в том классе находиться. На уроках она никогда рта не раскрывала, разве что беседовала с потерянными душами и круглой луной, которую сдуло с неба в океанское брюхо. Извилины бренчали внутри головы и рвались на лесную дорогу, где лежала растерзанная совой кротиха, чьи мертвые детки походили на красные семечки; или к листикам морских водорослей, из которых городили свои лабиринты крабы. Тело сидело в классе, а разум – нет.
Вот они выходят через синие двери: большие и маленькие, укутанные – дети рыбаков, дети продавцов, дети официанток. Девчонки с белеными щеками, чернеными веками и алыми губами – не их она ждет. Та, которую она ждет, не красится, во всяком случае, знахарка ее накрашенной не видела. От нее пахнет дымом. Такие же сигареты курила тетя Темпл. Это тетя Темпл? Неужели?.. Дурочка, дурочка, они не возвращаются. А вон светловолосый хорек, который их учит. Волосы дыбом, зубы кривые. Она его видела на скальной тропке с дочкой и сыном, он им показывал океан.