Они ее дети, но она никак не может очутиться у них внутри.
А они не могут залезть обратно внутрь нее.
Машут кулаками – у Бекс кулаки больше, зато Джон храбрый.
Почему они назвали его Джоном? В ее семье нет ни одного Джона, имя почти такое же скучное, как у самой жены.
– А я буду звать маленького Ярньи, – как-то сказала Бекс.
Джон храбрый или глуповатый? Сестра лупит его, а он радостно уворачивается. Жена не говорит им: «А ну-ка, не драться», потому что ей не надо, чтобы они прекратили, ей надо, чтобы они выдохлись.
Вспомнила, почему Джон: потому что такое имя всякий сможет выговорить и написать. Потому что его отец ненавидит, когда его собственное имя коверкают на английский манер. Бесконечные ошибки во всяких казенных местах. Иногда они зовут Джона Джон-вояж, а Ро называет его Плинием Младшим.
За последний час дети:
Чудесили и куролесили.
Доели остатки попкорна с лимонным йогуртом.
Спросили жену, можно ли еще посмотреть телевизор.
Услышали в ответ: «Нет».
Бурыжили и фурыжили.
Уронили торшер.
Потеряли ресничку.
Спросили жену, почему у нее попа улетела в космос.
Бумкали и думкали.
Спросили жену, что на ужин.
Услышали в ответ: «Спагетти».
Спросили жену, какой соус подходит для попа-пасты.
Мясо откормленной травой коровы истекает кровью в пластиковом мешке. Интересно, пластиковый мешок сводит на нет полезные свойства свежей травы? Не стоит дорогую говядину пускать на спагетти. Замариновать? В холодильнике есть миска с остатками соуса…
– Вынь палец из его носа.
– Но ему нравится, – отвечает Бекс.
И брокколи. Булочки из замороженного теста очень вкусные, но не есть же булку с макаронами.
На кухне в ящике под дорожными картами лежит шоколадка с морской солью и миндалем, пожалуйста, пусть она будет там, пожалуйста.
– Тебе нравится, когда сестра сует тебе палец в нос?
Джон с улыбкой уворачивается и кивает.
– Когда уже этот мудацкий ужин?
– Что?
Бекс понимает, что проштрафилась, и корчит хитрую рожицу.
– В смысле дурацкий.
– Но сказала-то ты другое. Ты хоть знаешь вообще, что это значит?
– Плохое слово.
– Это Мэтти так говорила?
– М-м-м…
Как именно соврет – будет выгораживать или спихнет вину?
– Может, и говорила, – уныло отвечает Бекс.
Бекс обожает Мэтти: Мэтти добрая, гораздо лучше противной миссис Костелло. Когда Бекс врет, то становится похожа на своего отца. Эти глубоко посаженные глаза когда-то казались жене красивыми, но своей девочке она бы такие не пожелала. У Бекс скоро появятся вокруг них темные круги.
Кому какое дело до внешности, если девчонка счастлива?
Да всем есть дело.
– Что до твоего вопроса, то ужин будет тогда, когда я захочу, – говорит жена.
– А когда ты захочешь?
– Не знаю. Может, вообще сегодня ужинать не будем.
Шоколадка. С морской солью. И миндалем.
Бекс снова корчит рожицу, но уже совсем не лукавую.
Жена становится на колени на ковер и прижимает детей к себе, тискает, обнимает.
– Ладно, гномики вы мои. Не волнуйтесь, конечно, ужин будет. Я пошутила.
– Иногда шутки у тебя дурацкие.
– Бывает. Простите. Вот вам предсказание: ужин будет ровно в четверть седьмого по тихоокеанскому времени. А есть мы будем спагетти с томатным соусом и брокколи. Вы сегодня какие гномики – какое у вас волшебство?
– Я водяной гномик, – говорит Джон.
– А я лесной, – говорит Бекс.
Сегодняшний день в календаре на кухонной стене помечен маленькой буквой «п». П – попросить.
Снова попросить.
Жена смотрит в эркерное окно, краска на раме вся облупилась, наверное, в ней содержится свинец (она постоянно забывает записать детей на анализ). Муж труси́т по дорожке к дому, ноги у него короткие, джинсы слишком узкие, он для них староват. Дидье до ужаса боится старомодных штанов с высокой талией, «папочкиных джинсов», поэтому одевается так, будто ему все еще девятнадцать. По бедру колотит сумка-портфель.
– Папа дома, – кричит жена.
Дети бросаются навстречу. Именно этот момент она раньше так любила воображать: муж возвращается с работы, дети его встречают, идеальный момент – ни прошлого, ни будущего, неважно, откуда он пришел, что случится после, только радость встречи, «папа, это ты».
– Фи-фо-фу, je sens le sang[8] двоих квебекско-американских детишек! – гномики карабкаются прямо на него. – Ладно, ладно, слезайте давайте, – но ему нравится, что Джон висит у него через плечо, а Бекс потрошит сумку в поисках купленных в автомате гостинцев.
Как ее отец, она любит соленое. Неужели дочка во всем пошла в него? А что у нее от жены?