— Жинку чуть не заризали, а вин регоче, рыжий сатана!
Однако, опомнившись, они оба сразу схватились за вожжи и, нахлестывая коней, понеслись по шляху, прочь от страшного места.
КТО ОНИ?
Глухая ночь спустила на мир свой черный полог. Вдали угрожающе ворчал гром, вспыхивали белые молнии, словно от страха, трепетали вершины дубов…
Но что это?..
Далеко над лесом пролетела красная горящая искра, за ней другая, третья… В темной чаще заиграли языки пламени.
Кто же дерзнул зажечь огонь в этом угрюмом лесу в такую тревожную ночь и так далеко от жилых селений?..
У костра под могучим дубом сидели на корточках уже знакомые нам грабители в страшных масках.
— Слушай, брат Следопыт, — сказал один, подбрасывая сухие сучья в огонь, — для чего ты крикнул: «Оружие и деньги!», когда нам нужно было только оружие? Мы же не грабители.
Второй засмеялся:
— А так страшнее. Видал, как кулак глаза выкатил? Я думал, он лопнет от страха. Военная хитрость, брат Овод.
— Ну, нет, это он твоего пистолета испугался…
— Да, пистолет лихой, — согласился тот, кого звали Следопытом, и бросил в огонь большой черный «пистолет», дубовый ствол которого походил на детскую пушку.
Овод снял маску. Она оказалась простой красной тряпкой, разукрашенной белилами и ваксой, с двумя дырками для глаз.
— Не пора ли, брат, начать совет вождей? — спросил он, засовывая револьвер за пояс штанов. — В поход мы, кажись, готовы.
— Ну, что ж, начинать так начинать, — ответил Следопыт и тоже сорвал с лица маску.
При колеблющемся свете костра теперь уже можно было разглядеть безусые лица двух подростков, ничуть не похожих на лесных грабителей. Один из них, названный Следопытом, был одет в красную рубашку, подпоясан простой веревочкой. На ногах большие, видимо, отцовские, сапоги. Крепкий, широкий в плечах и груди, он казался сильным не по летам. Рыжие волосы буйными вихрами торчали во все стороны, а живые серые глаза смотрели дерзко и весело.
Второй паренек был, видимо, слабее первого, но ловкий и гибкий, как лоза. Черные волосы то и дело сползали на его высокий, умный лоб, заставляя частенько встряхивать головой. Мягкое красивое лицо и особенно светлая улыбка годились бы скорее для девушки, чем для парня с револьвером за поясом. Одет он был так же, как Следопыт, обут в опорки на босу ногу.
Следопыт, не торопясь, вытащил из-за голенища сапога длинную резиновую кишку с трубкой на конце.
— Для начала выкурим трубку мира, брат Овод, — важно сказал он, набивая трубку чем-то вроде табака.
Овод молча кивнул головой.
Следопыт закурил. Выпустил первый клуб дыма и так закашлялся, что на глазах выступили слезы.
— Тьфу ты, пакость какая! Аж в нос шибануло!
— Ничего не поделаешь, — отозвался Овод, — таков порядок в совете вождей. Твое слово, брат Следопыт…
Следопыт вытер глаза рукавом рубахи и начал:
— Слушай, брат Овод. Одиннадцать лун тому назад Черный Шакал вырыл томагавк войны, а проклятая Голубая Лисица разоряет наши родные вигвамы и села. Бледнолицые собаки не щадят ни жен, ни детей наших и даже стариков предают лютой смерти у столба пыток. Не пора ли и нам взяться за томагавки? Или мы трусливые бабы, что сидим дома у костров мира? Смерть бледнолицым собакам!
Оратор грозно потряс кулаком в воздухе и передал конец кишки своему приятелю. Тот в свою очередь глотнул дыму и тоже закашлялся.
— Голубая Лисица замучила нашего брата Федю у столба пыток, — сказал он. — Мы должны разыскать ее хоть на дне моря, заковать в железные цепи и отправить на суд Великого Вождя краснокожих…
— Ой, нет, сначала мы всыпем ему пятьдесят горячих, а потом уж и в цепи, — перебил Следопыт. — Я обещал батьке…
— Можно и так, — согласился Овод. — Значит, завтра в поход?
— Урра-а, в поход! — подхватил Следопыт и, совсем как мальчишка, перевернулся через голову, ударив каблуками сапог по костру.
Сноп золотых искр взвился к небу, осветив на мгновение и дуб, и полянку, и юных вояк. А затем тьма стала еще гуще и ночь чернее.
Так неожиданно закончился совет вождей… Однако пусть читатель не думает, что все это лишь простая игра юных фантазеров «в индейцев» или еще что-нибудь в таком же роде. Не всякому понятное решение совета вождей явилось началом таких дел и приключений, что они составят все содержание нашей повести. А впрочем, вернемся немного назад и расскажем, как эти ребята задумали свой поход и что их толкнуло на отчаянный трюк с красными масками…
КРАСНЫЕ ДЬЯВОЛЯТА
Отец наших героев Иван Недоля жил в селе Яблонном на Украине. Все его имение состояло из старой лакомившейся хатенки да худой сивой кобылы. Зимой он ходил на заработки, а летом ковырялся на своем жалком клочке земли и батрачил у деревенских кулаков. В 1914 году он вместе со старшим сыном Федором ушел на войну бить немца.
Домой Недоля вернулся уже после Октябрьской революции. Он пришел на село в рваной шинели, заметно прихрамывая на левую ногу, но с винтовкой в руках. На его широченной груди сияли два георгиевских креста, а за пазухой лежала пачка большевистских газет и первые декреты Советской власти о земле и мире, С этого дня Иван стал самым горячим большевистским агитатором на селе.
— Земля — народу! — кричал он на сельских сходках, Потрясая винтовкой. — Хлеб — Красной Армии! Смерть — белякам и буржуям!..
В разгар гражданской войны на Украине он организовал Комитет незаможных селян и крепко взял в переделку кулаков-мироедов.
Федор попал на флот.
Семья Ивана — жена и двое ребят-близнецов — по-прежнему ютилась в кособокой хатенке. Ребята — Дуняша и Мишка — старались быть похожими на отца и на свой лад помогали ему в борьбе за власть Советов.
Гражданская война разбила село на два враждебных лагеря: на бедняков и кулаков, на красных и белых, на тех, кто за Советскую власть и против нее,
Дети бедноты и кулачества тоже разделились на две партии и отчаянно воевали между собой, шли «стенка на стенку».
Мишка и Дуняша чуть не каждый день возвращались домой, покрытые синяками.
Старушка мать плакала. Отец посмеивался:
— Так-так, хлопцы, значит, вам опять всыпали?
— Всыпали своими боками, — хмуро отвечал Мишка. — Мы им тоже наклюкали, дай боже…
— А кто ж это вас разукрасил так?
— Кулачье разное да Митька Косой — попов сын.
— А вы что? Пятки казали?
Мишка вспыхивал от обиды:
— Ну, это ты брось, батька, я им такие фонари наставил!
— И я тоже, — подхватывала Дуняша, показывая отцу рваную кофточку, — мы вместе бьем их…
— За что ж вы воюете, хлопцы мои? — продолжал допрашивать отец уже серьезно.
— А они нас «красными дьяволятами» обзывают. Ну, мы и… того, в кулаки их…
— А потом они Советскую власть ругают и тебя тоже.
Отец был доволен:
— Молодцы, ребята! За Советскую власть всем беднякам биться надо! И «красные дьяволята» — хорошая кличка, лишь бы не белые…
Мать горестно всплескивала руками:
— Что ж ты делаешь, старый, дети в крови приходят, а он еще нахваливает!
Но «дети» давно уже решили воевать за Советскую власть по-настоящему, с оружием в руках, как взрослые. Под руководством отца они изучали военный строй, ружейные приемы, стрельбу из винтовки и револьвера.
К великому удовольствию Ивана, в стрельбе Мишка скоро превзошел его. Из револьвера на десять шагов он попадал в яблоко, а из винтовки почти не знал промаха. Неплохо «рубал» он и старенькой шашкой, одним махом срезая голову «белогвардейцу», слепленному из глины. Но из всех военных дел Мишке больше всего нравилась разведка. Всерьез готовясь к этому делу, он исползал на животе окрестности села, порвал все свои штаны и рубашки, по голым стволам лазил на вершины самых высоких сосен, часами сидел там, «выслеживая врага» и корректируя воображаемый огонь Красной Армии