— Послушай, Игорь, я вот специально положила его в пакет, может, на нем сохранились какие-нибудь отпечатки пальцев?
— А я-то думал, что ты угомонилась…
Но просьбу ее выполнил и уже утром следующего дня ему принесли результаты дактилоскопической экспертизы: действительно на бинокле обнаружили несколько отпечатков пальцев Малышева.
— Ну и что дальше? Про то, что у него был бинокль и что он ему понадобился для того, чтобы куда-то смотреть, мы и так знали, — рассуждал Логинов, — а дальше-то что?
— Не знаю, — развела руками Наталия и решила все-таки навестить артиста Варфоломеева. Если видение было, значит, в этом должен быть какой-то смысл. Кроме того, пора уже было встретиться и с Демидовым.
Как объяснить Варфоломееву ее интерес к нему, да так, чтобы у него после общения с ней осталось приятое впечатление? Задача не из легких, тем более, что как артист он Наталию не впечатлял. Красив, но не более того.
Ее попытались притормознуть у служебного входа в театр, но она, назвавшись пресс-секретарем вице-губернатора и, махнув в воздухе фальшивым журналистским удостоверением, проскользнула на лестницу, словно всю жизнь только это и делала.
Довольно быстро отыскав гримерную «героя-любовника», она постучалась. Но в ту же секунду дверь распахнулась и оттуда выбежала растрепанная девица в красном свитере и черной юбке. Лицо она увидела мельком и оно показалось ей знакомым. Облако кисловатых дешевых духов обдало ее, вызвав приступ тошноты. Очевидно, девица вспотела, а потому так пахла. Или же, это был запах грима, в сочетании с потом?
— Можно? — Наталия приоткрыла дверь и увидела Варфоломеева в длинном черном халате, распахнутом на груди. «Да, он безусловно красив, вот только что делали они здесь с этой девицей?»
— Конечно. Только учтите, у меня через полтора часа спектакль, а потому я буду вас слушать и одновременно гримироваться, вы не против? — и он улыбнулся, показывая прекрасные зубы.
— Знаете, когда я к вам ехала, я несколько иначе представляла себе нашу встречу. Мне казалось, что такой актер как вы, я имею в виду избалованный, капризный, будете вредничать и все такое… Хотите я честно скажу вам, зачем я здесь?
— Ну разумеется… Надеюсь, вы не забеременеть от меня хотите?
— А почему бы и нет? Та девушка, которая только вылетела отсюда пулей, приходила к вам именно для этого или я ошибаюсь? Предупреждаю сразу, что это шутка, а потому улыбнитесь… Мне так нравится, когда вы улыбаетесь…
— Неплохо для начала. Но признайтесь, это увертюра. Сейчас вы скажете, что собираетесь написать обо мне статью, и это будет ужасно. Тем самым вы все испортите…
— Нет, вы не угадали. Я не собираюсь писать о вас статью. Я пришла к вам, чтобы предупредить… Я не могу раскрываться полностью…
— И напрасно… — хохотнул он. «Какой симпатичный мужчина… Я понимаю и эту девицу и всех остальных, которые слетаются к нему как пчелы на мед…»
— Да нет, я не о том… Я не могу назвать вам источника моих сведений, но, похоже, вас хотят втянуть в неприятную историю, связанную либо с убийством, либо со скандалом, причем с трагическим концом.
— Да вы что? — он был крайне несерьезным малым. Он наслаждался тем, какой производит эффект, и даже демонстративно погладил себя по шерстяной, могучей груди… «Никогда не видела, чтобы драматические актеры выглядели так мужественно и были так сложены… Нет, он положительно породист и сексуален.»
— К сожалению, я не шучу. Совсем недавно в нашем городе произошло два, скажем так, несчастных случая… Их объединяет одно: ревность, которую испытывают мужья к своим женам. Возможно, что вас хотят подставить.
— Ах, вот вы о чем… Тогда понятно. Но дело в том, что я стараюсь не общаться с замужними дамами… Себе дороже. И все же: нельзя ли поконкретнее?
— К сожалению, нет.
— Какая вы странная… Приходите ко мне, даже не представившись, и начинаете меня пугать. А почему я должен вам верить?
— Нет-нет, что вы, я вовсе не собиралась вас пугать. В мою задачу входило лишь предупредить вас, чтобы вы были осторожны. Вы можете мне не поверить («Кстати, как часто мне приходится произносить эту фразу!»), но очень часто люди, к которым я прихожу с этой же целью, так же, как и вы, не придают значения моим словам… А потом… — она подняла голову и внимательно посмотрела в его глаза, — … а потом дорого расплачиваются. Или же… погибают.