— Федоров и сообщил. Сигнал непонятный — что "что-то затевается", а конкретики нет. Спецсвязи не доверяет? При том, что я его не спрашивал, он сам сообщил. Была бы угроза мятежа — было бы о том сказано явно. Да и не запрашивал бы тогда Алексей Федорович санкции из Москвы, действовал бы сам, предельно решительно. Значит, что-то иное.
А что тогда? Даже если бы бандеровцам сейчас удалось устроить в Львове то же, что в Киеве в сорок четвертом, непонятно, как бы это повлияло на внутристоличную политику. Скорее бы, еще сплотило и ожесточило — бандеровцы не уймутся, ведут с нами войну, уничтожить всех без пощады. Что же тогда еще может быть? Крупный теракт — так вряд ли о том распускали бы слухи.
— Весной были тревожные сигналы из Львовского университета. Товарищ Федоров тогда даже предлагал "разогнать это змеиное гнездо к чертовой матери". Это учебное заведение, и еще Черновицкий университет — единственные в СССР, где дозволено преподавание на украинском. Оттого и потянулись туда кадры, с соответствующими убеждениями. В прямых связях с бандеровскими бандами пока не уличены, и напрямую ни к чему противозаконному не призывают, а вот идейно… Украина, это наследница Киевской Руси, це европа — а москали, это потомки Орды, немытая Азия. Вся культура на восток шла от украинцев — без чего дикие москали бы до сих пор по лесам лапу сосали. Курские, воронежские, смоленские земли исторически принадлежали Украине — а москалям место в лесах за Уралом. И вообще, вы, украинцы, во всех отношениях выше варваров-москалей. Такому вот учат — а если и прямо не говорят, то намеком. Хотя есть и такие, кто не стесняются.
А это опасно тем, что мы знаем — в иной истории, наследственность бандеровщине, дожившей до следующего века, обеспечили не остатки схроновой пехоты, а такие вот взгляды среди интеллегенции. Девяносто первый год — и вот оно, знамя, вот идеи. Но московские дела тут при чем?
— Вдобавок, в Львовском университете распространяются взгляды, что он, старейший из университетов на территории СССР[7], является истиной в последней инстанции перед какими-то МГУ и ЛГУ, не говоря уже о прочих. И насчет языка спор — будто бы, украинская мова есть язык древнекиевский, а русский, это та же мова, изуродованная татарами. Что никак не способствует интернационализму и дружбе советских народов. Аналогично — и по Черновицкому университету. Вся разница, что он историю имеет совсем недавнюю, ста лет не прошло. И оттого, между ним и Львовским даже конкуренция есть — а преподавательский состав так откровенно друг друга недолюбливает. Но те же идеи, "Украина це Европа, сейчас временно под властью Орды москалей".
Гадючник, согласен. Но не было в этой реальности никакой операции "Висла", обмена польского населения с территории СССР на украинское из Польши. Когда мы получили кучу упертых укронациков, имеющих к тому же опыт подпольной борьбы во враждебном окружении, а лишились преимущественно городского, польского и еврейского населения, ненавидящего бандер — как раз тогда и стал Львов рассадником украинского национализма. Сейчас же это совершенно не украинский город, где селюков-"рагулей" не слишком любят. К тому же во Львове строительство ведется, на которое приехало много народа со всего Союза. И их университета лишать, из-за горстки какой-то сволоты?
— Раз вы так спрашиваете, Пантелеймон Кондратьевич, то значит, не согласны — говорит Аня — зачем нам уподобляться персонажу из Салтыкова-Щедрина, который "мечтал разорить академию, а приехав, спросил, нет ли тут университета, чтобы его спалить"? И результат в конечном счете будет прямо противоположный — проходили уже, при царе, в девяносто девятом.
Память тут же подсказывает, что нам в Академии читали. Студенческие беспорядки 1899 года — эталонный пример как не надо подавлять инакомыслие и обеспечивать порядок. Вышел пожар на всю Российскую Империю, бунтовали университеты Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Казани, Томска, Харькова, Варшавы и Одессы (размах оцените — где Варшава и где Томск), а в Питере к ним присоединились и прочие учебные заведения, включая Военно-медицинскую Академию, Высшие женские курсы, и даже Духовную Академию. В спокойное время, когда никакой революции, большевиков и прочих эсэров и близко нет — с пустяка началось, усугубленного бездарностью царских властей.
Санкт-Петербургский университет отмечал свое 80-летие. И накануне там вывесили обращение ректора, предписывавшее учащимся "исполнять законы, охраняя тем честь и достоинство университета", и предупреждавшее — "Виновные могут подвергнуться: аресту, лишению льгот, увольнению и исключению из университета и высылке из столицы". Студенты же сочли этот тон надменным и высокомерным, за два дня до юбилея объявление было сорвано и уничтожено, а на самом торжестве — аудитория освистала ректора, заставив его прервать свою речь и покинуть трибуну. После чего студенты стали расходиться, чтобы весело отметить праздник в городе и по домам.
7
прим. авт. — статус университета получил в 1661 году, а прежде был иезуитской школой, существующей с 1608.