Он кивает.
Я щипаю его:
— Ты уверен?
— Да, — хрипит он. — Я не хочу умирать. У меня жена и двое детей.
— Я знаю. А твой зять — юрист. Кстати, не слушай ничего, что он тебе говорит. Он точно такой же, как все юристы, — они завистливы к людям, которые честно зарабатывают себе на жизнь. Продолжай писать. Если хочешь, можешь даже написать обо мне. Но только сделай меня блондинкой — эти рыжие волосы куплены в магазине.
— Как тебя зовут? — спрашивает он, слегка расслабившись.
Я не хочу, чтобы он слишком расслаблялся.
— Я — миссис Сатана.
Я ногтями продираю ему кожу на внутренней стороне правой руки, и появляется много крови.
— Начинай орать, приятель.
Третий охранник делает, как велено. Он устраивает восхитительное представление — потому что наполовину верит в то, о чем вопит.
«О боже! Остановите ее! Спасите меня! Она вырывает мое сердце!»
Вообще-то, ему не надо было вдаваться в детали, но ладно. Пока он кричит друзьям-солдатам, я сжимаю губы трубочкой и дую на кровь, которая сочится из его руки. У меня мощные легкие. Кровь разлетается по внешней стороне стены и по полу за дверью. Я слышу стоны ужаса. Это хуже Вьетнама, думают многие.
Но это еще цветочки.
— Теперь испусти по-настоящему громкий предсмертный вопль, — говорю я третьему охраннику. — И умолкни. Потом я сброшу тебя за дверь, где прячется мой друг. Может, ты захочешь там остаться, когда начнется стрельба. Заранее предупреждаю, что я собираюсь убить много твоих друзей. Когда я закончу, ты можешь выйти из здания. И уезжай как можно скорее. Если понадобится, укради грузовик. Здесь будет ужасно жарко. Ты понял?
— Да. Но ты не убьешь меня?
— Нет. Не сегодня. Когда сделаешь все точно, как я сказала, сможешь передохнуть.
Охранник испускает предсмертный крик. Я выдуваю за дверь особенно большой фонтан крови. Потом бросаю охранника к Джоэлу, который похлопывает его по спине и ободряет. Я отдаю Джоэлу его оружие и говорю, чтобы он держал его наготове. Несколько охранников за дверью рыдают. Они отошли назад, но не настолько далеко, чтобы быть в безопасности. Я дотягиваюсь и хватаю одного из них. У него в руках мощный пулемет, который я ставлю враспор между дверью и дверной коробкой. От охранника пахнет гамбургером и жареной картошкой. Видимо, его еда не вполне переварилась. Я не знаю этого солдата, что не сулит ему ничего хорошего.
— Теперь ты умрешь, — говорю я ему в искаженное от ужаса лицо. — Жаль, что так получилось.
Я убиваю его медленно и мучительно, чтобы его душераздирающие крики и красная кровь смешались самым жутким образом и заставили многих солдат почувствовать, что они попали в такой кошмар, от которого им не пробудиться. Закончив, я выбрасываю остатки его тела в коридор. Вид кошмарный — в воздухе висит такой ужас, что его можно потрогать, прямо как тяжелую металлическую дверь, которую больше нельзя закрыть.
Эта казнь расстроила меня. Если я вынуждена убивать, я предпочитаю это делать быстро и безболезненно. Я больше не буду устраивать таких демонстраций — у меня не хватит духа. Пора выбираться из здания вместе с Джоэлом и генералом Хэйвором.
Я прыгаю с потолка, хватаю пулемет, зажатый в двери, и немедленно открываю огонь. Люди за дверью словно окаменели. Они умирают и падают как кегли.
Перед тем как выйти в коридор, я убиваю восемь человек.
Артуро и генерал Хэйвор в дальнем конце коридора. До них метров тридцать, и они быстро уходят. Между нами много солдат. Я не могу допустить, чтобы большой босс покинул здание без меня. Но две кровавые демонстрации, которые я устроила, возымели эффект. Солдаты устраивают давку, скапливаются позади генерала Хэйвора и Артуро, замедляя их движение и не позволяя им просто уйти. К тому же генерал Хэйвор потерял над ними контроль. Я стою в коридоре открытой и легкой мишенью, но никто не командует стрелять. В душе эти люди не верят, что эту ведьму можно просто убить пулями.
Они жалеют, что открыли дверь.
— Бросьте оружие, и я оставлю вас в живых! — кричу я.
Большинство сразу сдаются. Тем немногим, кто не сдается и продолжает целиться в меня, я стреляю в голову. Само число погибших не приводит меня в оцепенение. Я смотрю в глаза каждому, кого уничтожаю, и думаю о его жизни и о тех, кого он покидает. Если бы речь шла только о моей жизни — а не о том, что моя кровь может попасть не в те руки, — честно, я бы позволила им себя убить. Но я несу ответственность перед человечеством. В этом подоплека поведения любого великого мужчины или женщины, любого безжалостного чудовища. Запах крови слишком тяжел даже на мой вкус.
Артуро и генерал Хэйвор исчезают за углом.
Я зову Джоэла, чтобы он вышел ко мне в коридор.
Он осторожно выглядывает. Он стонет.
— Этому нет оправдания, — шепчет он.
— Может, ты и прав, — говорю я. — И все-таки нам надо отсюда выбираться. А для этого нам нужен генерал Хэйвор.
— Где он?
— Этажом выше. — Я хватаю Джоэла свободной рукой и прикрываю ладонью его макушку. — Давай к нему присоединимся.
Я прыгаю прямо вверх и пробиваю собой потолок. Опять мне на помощь приходит кровь Якши. Не будь ее, я бы получила вполне заслуженную головную боль. Теперь же потолок просто слегка замедляет мое движение. Я вытягиваю Джоэла через проделанную мной дыру, и мы стоим на полу подвала, на его первом уровне. Я вижу, как в конце коридора солдаты сгрудились у лестницы, отчаянно пытаясь бежать. Артуро и генерал Хэйвор пытаются проложить себе путь в этом людском потоке. Я поднимаю пулемет и целюсь генералу Хэйвору в правое бедро. Оно на долю секунды открывается, и я всаживаю в него пулю. Генерал спотыкается и кричит от боли. Никто не останавливается, чтобы помочь ему, и уж точно не делает этого Артуро.
— Пошли, — говорю я.
Когда я врезаюсь в толпу, все с криками разбегаются. Думаю, мне не идут мои рыжие волосы. Или, может быть, это потому, что я с головы до пят залита кровью. Должно быть, я выгляжу как Чудовище, поднявшееся из преисподней. Артуро уже не видно, но генерал Хэйвор беспомощно лежит на краю лестничного пролета. Его счастье, что его не растоптали насмерть. Но не его счастье, что встать на ноги ему помогаю я.
— Генерал Хэйвор, — говорю я. — Рада лично познакомиться с вами. Извините, что сразу вынуждена просить об одолжении. Но мне нужно, чтобы вы провели меня и моего друга в пещеру, которая находится за этим комплексом. Мне нужна одна из термоядерных боеголовок, которые вы там храните. Мне нужен пожар, ну, вы понимаете, взрыв. И чем сильнее, тем лучше.
Глава шестнадцатая
Пещера оказывается еще одной тюрьмой. Мы добираемся до нее без лишнего кровопролития, но, когда попадаем внутрь, мне приходится убить всех солдат. Эта бесконечная бойня тяжело мне дается. Джоэл своим убитым видом умоляет меня остановиться. Но я не могу остановиться, пока все не закончится — так или иначе. Такова моя природа — я никогда не сдаюсь.
Мы уже почти вошли, когда уцелевшие солдаты закрывают перед нами дверь. Она металлическая и такая же толстая, как дверь в камере, и она перекрывает узкоколейку, идущую с базы в глубь холма. Они также выключают свет, но есть аварийное освещение. Я включаю несколько ламп ради Джоэла и генерала. Свет отбрасывает их зловещие тени на побоище, которое я учинила. Повсюду кровь. Красным охвачены безмолвный мрак и мой мятущийся ум; кажется, что стены пещеры истекают кровью. Я стараюсь не считать погибших.
— Я этого не хотела, — говорю я, прицеливаясь в генерала, который сидит на краю маленькой дрезины, используемой для перевозки припасов в это секретное место. Его нога все еще кровоточит, но он не жалуется. Это ужасный человек, но сильный. Жесткий Человек с грубым лицом, он так держит голову, словно вместо волос у него растет какая-то болезнь. Я добавляю: — Это ваша вина.
Мое обвинение никак его не трогает.
— Ты всегда можешь сдаться.
Я опускаюсь перед ним на колени. Слева от меня на земле сидит Джоэл, невероятно изнуренный.