— Ступайте к свиньям с вашими благодарностями! — буркнула женщина и отвернулась, боясь продолжения разговора.
Самолёт затрясло и резко бросило вниз. Коса раскачивалась на манер маятника, её несло навстречу. Песок вблизи оказался похожим на застывшую реку. Сделались заметными отдельные былинки на белой от соли земле.
А дальше случилось что-то непонятное — Санёк полетел вперед, упал на полковника и почувствовал под собой хруст бумаги — кажется, порвал план войны, которого с нетерпением ждали в Красноводске. Без плана военачальники не знали, что делать. Как встречать врага, если план порван?
Наступила непривычная после гула моторов тишина. Санёк услышал свист ветра в наружных антеннах и тяжёлое дыхание полковника. Что делать? Что делать? Ему доверили охранять пакет, а он…
Полковник взял Санька под мышки и поставил перед собой.
— Я нечаянно, — захныкал будущий солдат.
— Цел, летун?
— Цел, а… это…
— Если цел, то с благополучным приземлением.
А тут и мама подхватила Санька на руки.
— А вот плакать, дамочка, совсем лишнее, — сказал ей полковник. — Поберегите слёзы.
Санёк и в самом деле не ушибся. Только не мог сообразить, что за сила перекинула его через всю пассажирскую кабину. И вспомнил рассказ Ширяшкина про глухого командира. Тот летел дальше.
Из пилотской кабины стали появляться лётчики. У глухого командира гимнастёрка была мокрая под мышками и на спине.
— Такие дела! — сказал он полковнику и развёл руками.
— Ладно хоть живы, — ответил тот.
— Ума не приложу, как блуданули. Будто в песне: «Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону».
— Ладно. Ничего.
— А ты, джигит, не испугался? — спросил он Санька, успевшего освободиться от объятий мамы.
— Н-нет.
Будущий лётчик ещё не успел прийти в себя от волнения за ход войны, а тут новое чудо — оказывается, глухой командир всё прекрасно слышал. К нему вернулся слух! Впрочем, как говорил всезнающий Ширяшкин, на войне всё бывает.
Стрелок, сбивший двух фашистов, уже выбрасывал в раскрытую дверь заглушки.
«План, наверное, не порвался», — решил Санёк, слушая громкий и весёлый голос полковника.
Все пошли на выход.
Открылось залитое солнечным светом огромное песчаное пространство.
Два мальчика в тюбетейках неслись со всех ног к самолёту. За ними выдвигалась из-за бархана толпа, похожая на пёструю гусеницу.
Бегуны, тяжело дыша, подлетели к Саньку.
— Салям! — сказал один.
Санёк знал, что в таких случаях говорят, — отец рассказывал, как здороваются в Туркмении, — и ответил:
— Алейкум салям.
Мальчик обрадовался, наверное, тому, что встретил понимающего человека, и заговорил по-своему. Тут Санёк не понял ни слова.
— Вот, — развёл он руками, — прилетели.
— сказал стрелок стихами и пошёл ставить заглушки.
Санёк двинулся за ним, показывая свою причастность к военным. Мальчики следовали в некотором отдалении и, наверное, думали, что их новый знакомец тоже лётчик. Только маленький. Во всяком случае, Саньку хотелось, чтоб они так думали, для чего он делал серьёзное лицо. И взял заглушку в руки.
— Давай её сюда, — сказал механик, он же стрелок. — А эти неси под то крыло.
У самолёта собралось довольно много народу — всё больше женщины в разноцветных платьях и дети. А сзади не спеша двигались три старика в полосатых халатах.
— Цыганский табор, что ли? — спросила военная женщина.
— Может, туркмены? — возразила ей штатская. — Словом, никакие не немцы, а наши, русские.
У одной женщины в ушах висели блестящие серьги в виде полумесяца со звездой.
Чудесно исцелённый от глухоты командир сказал:
— Здравствуйте, товарищи! Кто тут старший?
Женщины молча показали на стариков.
— Салям алейкум, — поздоровался высокий старик.
— Алейкум салям, отец, — ответил командир и пожал протянутую руку. Потом показал старику свою сумку-планшетку с картой под целлулоидом и спросил: — Где это мы сели?
Старик долго водил пальцем по карте.
— Тут!
— Так я и думал.
Дальнейший разговор Саньку показался не очень интересным; тем более новые его знакомцы показывали на колеи, оставленные самолётными колёсами, и что-то говорили по-своему. Он не понял ни слова. Тогда мальчики стали подпрыгивать на месте, приглашая и его последовать их примеру, что он незамедлительно и сделал. И к собственному удивлению и радости, обнаружил, что песок под ногами пружинит и подбрасывает кверху.