— Да, — сказал Альберт. — Это действительно так. Как она могла оставить нам свои деньги?
— Ужасно то, что она погибла, — сказал Джим. — Вот что по-настоящему ужасно.
— Да, — согласились Конни и Альберт, — это действительно ужасно.
Некоторое время они сидели молча, разглядывая свои руки.
— Ладно, ну и что мы теперь будем делать? — сказала Конни, глядя с надеждой на Альберта, как бы ожидая от него ответа на все вопросы.
— Не знаю, как вы, ребята, а насчет себя я уже решил.
Зеркало было помещено как раз напротив этой троицы, но Альберт в это время встал, рассеянно прошелся по комнате туда-сюда и затем сел спиной к зеркалу, напротив Конни и Джима. Теперь Спенсер не мог видеть ни лица Альберта, ни Конни. Встав, он передвинулся на некоторое расстояние влево, чтобы можно было их видеть хотя бы под углом.
— Она умерла. А ее денег я не хочу, — сказал Альберт.
— В самом деле? — сказала Конни.
— Да, в самом деле, — твердо ответил Альберт. — Она была моим другом, и с меня хватит того, что она умерла. Недоставало еще извлекать из ее смерти какую-то выгоду. — Альберт говорил тихо, и Спенсер не был уверен, произносил ли он эти слова серьезно или с иронией. — Ее деньги мне не нужны.
— Вопрос денег тебя вообще никогда особенно не волновал. Правда, Альберт? — спросила Конни.
— Никогда. И тебе прекрасно это известно. Чем меньше я их имею, тем лучше себя чувствую. В больших дозах они меня ломают.
— Но что ты собираешься с ними делать? Она же хотела, чтобы ты получил эти деньги.
— Нет, — произнес Альберт, и снова Спенсер выругался про себя, что не может видеть его лица. — Она не хотела, чтобы я их получил.
Наступила пауза. Спенсер наблюдал за Конни и Джимом, а они во все глаза смотрели на Альберта. Глаза Конни излучали нежность, глаза Джима — холодную решимость.
«Интересно, — подумал Спенсер. — Значит, здесь есть еще что-то, чего я не знаю. Этот свой маленький секрет они держат от меня в тайне, но, клянусь Богом, я выясню, что это такое».
Когда слова, произнесенные Альбертом и повисшие в воздухе, в нем растворились, он заговорил снова:
— Свою долю я собираюсь пожертвовать заведению «Красные листья».
— Правда? — недоверчиво произнесла Конни.
— Да. А почему это тебя удивляет?
— Потому, Альберт, что у тебя нет денег. — Конни засмеялась. — У тебя никогда нет и пенни. Ты единственный из нас, кому действительно нужны деньги, и ты… ты некоторую сумму мог бы использовать для себя.
— Я не хочу использовать ее деньги для себя, — с горечью произнес Альберт. — Я не хочу ее денег. Я просто не знаю, что я стал бы с ними делать, и плюс ко всему я хочу заработать свои деньги честно. И я собираюсь их заработать, — добавил он и прошелся рукой по своим черным волосам, поправив сзади конский хвостик, который по какой-то причине начал Спенсера раздражать.
— Это было так мило с ее стороны — подумать о нас, — сказала Конни.
«Когда же ты начнешь снова плакать? — захотелось узнать Спенсеру. — Когда ты, такая легкомысленная и эмоциональная, начнешь снова убиваться по поводу безвременной смерти своей лучшей подруги?» На лице Конни не было ничего, что напоминало бы безутешную скорбь.
— Откуда у нее столько денег? — спросил Джим. — Неужели все от бабушки?
— Ага, и почему она не оставила хотя бы немного своему бывшему мужу? — добавила Конни.
— Я просто не могу поверить, что у нее был муж. — Что-то, видимо, пришло Джиму в голову, потому что он вскочил со своего места, затем поспешно сел и начал беспокойно озираться. Он снова казался встревоженным и потрясенным.
— В чем дело, Джим? — спросила Конни.
— Ничего, ничего, — быстро произнес он. — Я забыл спросить детектива… кое о чем. — После небольшой паузы он продолжил: — Забыл спросить его, когда она развелась с этим Говардом Кимом.
— О, Джимми, кому это сейчас нужно? — сказала Конни. — Это уже все быльем поросло. Она умерла. Что ты собираешься делать — устроить своей мертвой подружке скандал?
— Почему бы и нет? — сказал Альберт. — Ведь ты же устраиваешь.
Конни покраснела и призналась:
— Я вовсе не держу на нее зла, Альберт. Она умерла. И я больше на нее не сержусь.
— Не сердишься. Это уж точно. Теперь уже поздно сердиться, — тихо проговорил Альберт, но Спенсер его услышал. И Джим тоже, потому что его взгляд помягчел, и он произнес, глядя в сторону:
— Возвращаясь к проблеме денег. Так ты что, собираешься свою долю передать «Красным листьям»?
— Да, — сказал Альберт. — Они смогут найти им применение. Этот приют очень много для нее значил. И она принимала близко к сердцу судьбы девушек, за которыми ухаживала. Господи, да они к Крисси привязывались, наверное, больше, чем к своим младенцам.