Что касается мироновских казаков, то они сами шли в расположение корпуса Буденного. Миронов до того, как его назначили командовать красными казаками и формировать в Саранске корпус, более полугола командовал Усть-Медведицкой (на тот момент — 23-й) дивизией, имел в ней своих людей и теперь шел к ней на соединение. А дивизия располагалась прямо вблизи буденновского корпуса. Сто лет бы Буденному объявленный вне закона Миронов не нужен, но шел с Мироновым вместе бывший буденновский комбриг Костя Булаткин, племянник генерала Попова.
От Булаткина через верных мироновских казаков, пробравшихся в 23-ю дивизию, получил Буденный письмо. Писал Костя, что Миронов, выступивший против белых и против коммунистов, — настоящий народный заступник и великий пророк, и предлагал Буденному присоединиться.
Буденный, человек трезвомыслящий, все эти казачьи колебания в грош не ставил. Знал, что на Москву казаки не пойдут, и потому в победу белых не верил. Реальной властью, которую признала вся крестьянская Россия, была власть большевиков. Мужики, конечно, воют от большевистских поборов, но когда надо выбирать между красными и белыми, неизменно выбирают красных. А о том, что такое народные заступники из казачьих офицеров, Семен Буденный имел особое мнение. В общем, попадись ему Миронов, не сердясь, велел бы его пристрелить, поскольку объявлен тот вне закона. Но Костя Булаткин подвел под монастырь, вылез со своим письмом. Схватят Миронова, и не дай бог всплывет, что мироновский подручный Булаткин Буденному писал. Время военное, нравы крутые, разбираться не станут. В лучшем случае от командования отстранят, в худшем поставят к стенке рядом с Мироновым и тем же Костей. Выход один — самому поймать Миронова с его бандой, шлепнуть, пользуясь тем, что вне закона, и — концы в воду.
Меж тем пришла директива корпусу Буденного идти на Новохоперск и ловить там Мамонтова. Путь на Новохоперск Буденный рассчитал так, чтоб встретить по дороге идущий к фронту отряд Миронова. И встретил, как ни странно… Разъезды Городовикова столкнулись с мироновцами. Те начали было митинговать, призывать идти за Советы, но без коммунистов. Прискакал сам Миронов:
— Почему вы нас не пропускаете?
Городовиков с бесстрастный калмыцким лицом твердил одно:
— У меня приказ. Не пущу.
— Ах, так? Давай тогда разойдемся на четыре версты и ударимся!..
Калмыка уговаривать не пришлось. Вмиг развернул пулеметные тачанки. Под пулеметами не помитингуешь…
Корпус стал на дневку. Буденный приказал Миронова расстрелять, а сподвижников его отдать под трибунал. Но тут сам Троцкий примчался и увез Миронова с собой. Объяснили потом, что война идет не только с казачеством, но и за казачество. Перетянуть казаков на свою сторону, лишить Деникина живой силы. А убей Миронова, последние красные казаки к белым уйдут.
Нет! Судили Миронова со товарищи показательно, приговорили к расстрелу, а потом, выдержав двое суток, объявили о помиловании. Вот какая Советская власть гуманная!..
Буденный же, поймав «изменника» и реабилитировавшись в глазах власти, всеми этими тонкостями уже не интересовался. Шел Мамонтова ловить.
Попутно прикрыли стык 8-й и 9-й армий, нарубили кучи белых у станицы Казанской. Отсюда Буденный вновь порывался уйти в рейд на Миллерово, но командование напомнило: «А как же Мамонтов?» Пришлось идти ловить.
В начале октября белые корпуса Мамонтова и Шкуро сосредоточились у захваченного ими Воронежа. Буденный напирал на них с востока. Гражданская война на Юге вступила в решающую фазу. Белые рвались к Москве, большевики, сняв с соседних фронтов все, что можно, держались и уже готовили ударную группу, которая должна была переломить ход боев.
Под Воронежем несколько дней дрались с кубанцами и терцами генерала Шкуро. Потеснив Шкуро, передохнули. Погода стояла ненастная, дожди лили непрерывно, вся местность вокруг Воронежа казалась сплошной сетью озер и болот. В такой ситуации лучше обороняться, чем наступать. Простояли, ожидая белого наступления. Те не наступали. У казаков одна думка — как бы награбленное домой переслать. А Воронеж город большой и красивый. Чего из него в чистое поле по такой погоде лезть? Пришлось самим бить на Воронеж.