— Командир, зачем? — Варя задала всего лишь один вопрос, волновавший её с тех самых пор, как шёпот Кощея обжёг её ухо.
— Ты удивительная… — говорить получалось с трудом, глаза закрывались. — Жаль, что я не сразу это понял.
Варя шумно втянула носом воздух, посмотрела на потолок, нервно усмехнулась, пытаясь уложить в сознании все чувства.
— Это можно понимать, как признание? — шмыгнула, потёрла нос ладошкой.
Кощей коротко кивнул.
— Командир, но зачем… Зачем ты… За меня?
— А мне уже поздно жизнь начинать…
Внутри Вари что-то с противным потрескиванием надорвалось. Кощей не верил в то, что будет жить. Он чувствовал смерть. Варя замотала головой, переложила капельницу в левую руку, стряхнула затёкшую правую руку, а потом аккуратно, одними подушечками пальцев, коснулась его ладони.
— Не смей так говорить, командир. Ты ещё всех нас переживёшь.
Краем глаза Варя увидела, как Алёнка заключила Сашу в объятия и как тот не упустил момента поцеловать её в шею. Усмехнулась, закатила глаза, хотела было что-то сострить, перевела взгляд на Кощея и увидела, как тот закрыл глаза.
— Нет-нет-нет! — тревога, дрожь в теле, холод — всё разом нахлынуло на неё. — Командир, не смей умирать. Не спи! Дыши, командир! — хлопала его по щекам до тех пор, пока он с трудом не приоткрыл глаза и не посмотрел на неё мутным взглядом. — Не спи! Не закрывай глаза, командир! Скоро прибудет помощь! — бормотала, как молитву.
Кощей снисходительно посмотрел на Варю. Криво усмехнулся. Не верил. Смирился.
— Кощей! — воскликнула она, когда командир опять начал закрывать глаза.
Варя всегда звала его «командиром» и никогда «Кощеем».
— Кощей, почему у тебя такой позывной? — нервно улыбаясь, заставляла его шептать.
Только бы он не уснул. Не уснул навсегда.
— Потому что бессмертный, — криво усмехнулся он, — убивали меня уже, убивали, а что вышло? — здоровой рукой стал показывать видневшиеся на обнажённом торсе шрамы. Варя свободной рукой скользила вслед за ним, осторожно касаясь пальцами его горящей кожи. — Это в Чечне в командировке, это в Афгане. Это на зачистке… — говорил вяло, через накрывающий туман. — А это, — перехватил Варину руку и положил на сердце, Варя чувствовала, как оно бьётся под её ладонью, — полгода назад. Когда я увидел даму в берцах.
Варя сжала его руку и улыбнулась. Кощей улыбнулся ей в ответ и закрыл глаза, слабо сжав её руку как будто напоследок. Варя, продолжая держать капельницу, закрыла глаза свободной рукой и тихо заплакала, ощущая, как её со спины обнимает Алёнка.
— Ты старалась, Варечка, — погладила её по голове, — может, наши успеют.
Успели. Вертолёт с помощью подоспел через десять минут после того, как Кощей потерял сознание. Вася с Алёнкой и Машей спустили носилки. Вместе с Варей и Сашей аккуратно переложили Кощея на носилки и, вытащив его через маленькое окошко, срочно транспортировали в госпиталь. Туда же отправили Сашу накладывать гипс и оправляться после черепно-мозговой травмы. Варя взяла отпуск за свой счёт и почти две недели не появлялась в центре. Она либо сидела дома, делая на заказ причёски, либо гуляла в парке, зябко кутаясь в кожанку. Иногда к ней присоединялась Маша, парой слов обрисовывавшая ситуацию в центре. Больше темы работы они не касались. Маша не хотела бередить раны подруги, а Варя не хотела, чтобы её потянуло обратно. Она твёрдо решила после отпуска подать рапорт об отставке. Плевать на всё. Она больше не хотела нести на своих плечах груз вины.
В последний день отпуска Варя пришла в центр, с натянутой улыбкой вошла в комнату бойцов, скинула там куртку и пошла в коридор к железным шкафчикам. Посмотрела на дверь своего, вытащила бумажку со своим именем, разорвала её и швырнула в мусорное ведро. Пути назад нет.
— И что ты делаешь? — усталый голос, но до боли знакомый, до мурашек, до холода под лопатками.
— Ухожу, — резко ответила, тряхнув простой косой, только вот руки дрогнули, ключ не попал в замочную скважину. — Я устала.
— А мне казалось, что ты сильнее, — улыбнулся Кощей, врезаясь в спину Варе и касаясь губами её уха. — Дама в берцах.
— Мне тоже так казалось, — повела плечом, стараясь не оборачиваться.
Варя знала: если обернётся, то не сможет уйти. Даже сейчас уже сомневалась в своём решении. Руки дрожали, а ключ как будто не подходил к её шкафчику. А Кощей поглаживал её левой рукой по плечу, спустился до кисти руки, погладил нежную кожу тыльной стороны ладошки, коснулся её пальцев. Варя вздрогнула. Обернулась, врезалась спиной в железную дверь шкафчика. Кощей смотрел на неё устало, правая рука его ещё болталась на перевязи.
— Зачем уходишь? — спросил он, делая шаг назад и отпуская её руку: своего добился — Варя смотрела на него исподлобья и как будто размышляя, что делать.
— Не хочу больше стать причиной гибели, Кощей, — отрезала она.
Кощей страдальчески закатил глаза. А потом, чуть склонив голову к плечу, усмехнулся:
— Я же бессмертный, забыла? Видишь — и тут выжил.
— А если бы не я — и выживать бы не пришлось.
— А если бы не ты — выживать было бы не для кого…
Варя сдавленно истерически рассмеялась, ударяясь затылком о железо и глядя в потолок. Эти слова как будто вспарывали болезненные рубцы на душе и тут же залечивали их.
— Зачем ты пришёл? — прошептала обессиленно. — Я уже всё решила. А тут ты…
— Потому и пришёл, — кивнул Кощей, — не позволю тебе уйти. Варь, неужели ты ничего не поняла?
— Я всё поняла, Кощей, — сделала неловкий шаг к нему, погладила ладонями по груди, вспоминая, где и какой шрам, подняла взгляд на него, — и мне страшно.
— Глупая… — Кощей запустил здоровую руку в её волосы, переминая пряди между пальцами. — Чего бояться?
— В спецназе не место чувствам, — отчеканила она, но не отстранилась, когда он коснулся пальцами её шеи.
— А как тогда жить? — приподняв бровь, спросил Кощей. — Варя, ты умная девушка, подумай. Как и ради чего тогда жить? Ради кого беречь себя и надевать броник перед каждым заданием, ради кого досконально изучать строение бомбы, ради кого следить, чтобы ненароком не наступить на мину или растяжку? Ради слуг народа? Нет. Варя, на войне живут и умирают ради тех, кто с тобой рядом.
— А мы разве на войне? — тихо спросила она, утыкаясь носом в его шею.
Спросила больше ради сохранения чувства собственного достоинства, чтобы не подчиниться ему легко и сразу. Кощей уткнулся носом в её волосы, прошептал:
— Вся наша жизнь — это борьба.
— Кого с кем?
— Человека с самим собой.
— А что делать, если душа просит одного, а разум требует другого? — тяжело дыша ему в ухо и едва касаясь губами щетины, спросила.
Кощей усмехнулся, уткнулся лбом в её лоб.
— Я поняла, — прошептала Варя, запуская пальцы в его тёмно-серые волосы. — Я всё поняла.
И, не дав Кощею ничего добавить, стремительно и с силой притянула его голову к себе и буквально-таки впилась в его губы. Целовалась горячо, долго, страстно, тяжело дыша и чувствуя, как лихорадочно путаются пальцы Кощея в её волосах.
— Я с ума сойду от этого, — прошептал он, с трудом отрываясь от неё, — ты всё ещё намерена уйти из спецназа?
— До встречи, Кощей, — Варя провела ладошкой по его колючей щеке, — у меня завтра первый рабочий день после отпуска.
Кощей с усмешкой глянул ей вслед, а потом достал из кармана бумажку с именем «ВАРЯ» и прикрепил обратно на шкафчик.
— С возвращением.