Здесь все так же, как и в обычном парке. Только очень много черепов, скелетов и прочих атрибутов смерти. Поэтому здесь так много готов. Да и другим людям интересно посмотреть на самоубийц. Но, прежде всего, это место для суицидников, а не для глазеющих.
Со всей планеты отчаявшиеся люди прилетают сюда, чтобы покончить с жизнью. Но только здесь это делается как-то повеселей. Все-таки это парк. А умирают здесь на главном аттракционе. Пойдем. Парням как раз принесли еды. Они вышли на улицу.
– Смотри, какая горка! Мне она немного напоминает грустный смайлик. А ее вершина почти достает неба. На самую высокую точку надо подниматься целых две минуты! И там, почти рядом с облаками, у человека в последний раз спрашивают – «Ты точно хочешь умереть? Взгляни на мир свысока. Посмотри, какие люди маленькие. Может, твоя проблема тоже мелочь?». И если ты не передумал, то падаешь вниз. Вначале преодолеваешь огромное расстояние, потом вверх, уже не так высоко, а потом опять вниз. И так ты наматываешь круги, там, в воздухе. Пока не остановишься. Не выйдешь оттуда. И через несколько минут не умрешь от перегрузок.
– Макс, зачем ты меня сюда привел? – не выдержал Арчи. Ему стало не по себе. Он смотрел на горку-убийцу, поражавшую своими размером и целью.
– Душевно больные люди иногда меняют выбор. Они смотрят на стариков, у которых есть неизлечимые заболевания, но и любящие люди. И тогда, еще не совсем выжившие из ума, люди думают – «Им-то уже никогда не лишится болезни. А я здоров, я цвету жизнью, я могу найти себе друзей и любовь и прожить еще много лет!». И тогда они раздумывают. И, у себя в голове, поднимаются на такую высоту, которой никогда не достичь этой «Последней Горке».
Арчи, ты сам мне говорил, что у тебя сейчас нет друзей, нет родственников, нет любви. Я волновался за тебя. Вдруг, ты захочешь покончить с собой? Может быть, не сидя дома, а на поле битвы. Когда тебе станет ужасно тяжело, больно и обидно, захочешь бросить все, подумаешь – «Мне не за кого сражаться!»? Если подумаешь, то дашь слабину и … умрешь. Арчи, ты видишь, какие люди хмурые, когда знают о смерти. Не убивай себя. Ты не один! Я тебе друг, – Макс коснулся плеча умиленного Арчи.
– Да с чего ты решил, что я собираюсь себя убить?! Ты какой-то странный. Ты как будто специально хочешь, чтобы я перестал с тобой дружить. В начале говоришь, что занимаешься какой-то странной профессией и намерено сядешь в тюрьму. Потом про темное прошлое отца говоришь. И теперь… – вспотел Арчи.
– Просто я честный. И хочу разгадать одну тайну. Но даже если я сам ее разгадаю, смогу я без воина справиться со злом? – фанатично спросил Макс. Он то и дело оглядывался по сторонам, боясь, что кто-то подслушивает.
– С каким еще злом, Макс, какая еще к черту тайна? – недоумевал Арчи.
– Мне кажется странным то, что черепа здесь розовые. Розовый цвет успокаивает, символизирует невинность и чистоту, доброту и любовь. И это на черепе? Кто-то пропагандирует смерть! Пытается внушить, что она хорошая. Не веришь в это? Поверь, в этом городе происходит что-то странное. И страшное, – Макс тяжело задышал, волнение охватило его.
– С чего ты взял? – не понимал Арчи, глядя, как опаснейший аттракцион наполняется людьми.
– Потому что в нашем городе участились случаи самоубийства. И это вне парка. Стало вдвое больше подростков, оканчивающих свою жизнь суицидом. При чем в основном их совершают носители какой-либо субкультуры. То есть, моя Анита, эмо, потенциальная жертва людей, стоящими за всем этим, – волновался Макс.
– Может подростки стали чаще совершать суицид, потому что рядом есть «Парк Розовых Черепов»? Люди думают, что покончить с собой это нормально, раз рядом это делают тысячи, и в тихую убивают себя? – предположил Арчи.
– Может быть, Арчи. Но мне кажется, что дело не в этом. Эмо, готов и прочих в последнее время стало больше. Мода? Нет. В нашем городе их особенно много. Кто-то пропагандирует субкультуры, чтобы подтолкнуть людей к суициду. Согласись, легче уговорить убить себя какого-нибудь неуравновешенного эмо или восхвалявшего смерть гота, чем обычного человека, – сказал Макс, вздыхая.