– Это нам за каким х…? – разозлился Шалый и вытряхнул ведерки на землю.
– Да не боись ты. Одного ящика хватит, – заверил его рябой.
– Может, и хватит. А ты куда смотрел, тупая башка?
– Написано же «взрывчатка» на обоих! Я че, там их открывать должен был?
Борис выругался, схватил ящик с опасными брусочками. Все трое зашагали к своему пристанищу.
Там Ленка обнаружила, что у мужа сотрясение мозга. Постояльцы заверили женщину, что бедняга упал сам, пытаясь перекусить дужку замка – хотел, мол, полезность свою доказать. Мужичонка от опьянения подтвердил каждое слово и тут же заснул болезненным, неспокойным сном.
Остальные уселись за стол, плотно поели да продолжили пить, и даже Ленка от нервов к ним присоединилась – утром должны были прийти еще люди, утро ожидалось неспокойное…
Глава сорок седьмая. Утомительное ожидание
Перед рассветом, когда солнце еще не расцвело багрянцем на горизонте, но уже предупреждало о своем появлении бледной розоватой дымкой, в доме у Ленки собралось пятнадцать человек местных – пожилые, озлобленные от тяжкой жизни мужчины да двое глубоких стариков, лет уж за восемьдесят. Женщин, кроме хозяйки, не было – герой или не герой, а женщинам с Шалым водиться не пристало, это после случая с Ириной понимали все.
Старички больше пришли на людей посмотреть, ибо от дряхлости в подрыве участвовать не могли. Потому сидели в сторонке, вдалеке от общего стола, пили едва заваренный горячий чай да беседовали о чем-то своем, краем глаза наблюдая за собравшимися.
А за столом между тем происходило бурное обсуждение.
– Чего-то много народу, – сказал Бориска, впрочем, без особого возмущения, а даже с гордостью: вот, мол, скольких удалось собрать. – У завода-то все равно человека три понадобится. Остальных чем занять?
– Да мы уж сами придумаем, – ответил коренастый старик с выбеленными волосами, который собирал толпу, чтобы с рабочих за красную воду спросить. – А ты выбери, кто покрепче да попроворнее. Хотя с проворностью тут не особо, – он издал глухой смешок и пояснил: – Чай, не молодые мы все, чтоб по ухабам с гранатами скакать.
– Так а чего, – отозвался развеселый сосед покойного Матвея. – Повоюем на старости лет.
Все тихонько посмеялись. Да и вообще за столом царило нервозное, натуженное веселье, вроде истерики умирающих.
– Может, и придется, – вклинился в общую беседу еще какой-то мужичонка. – Коли все получится, мы скольких человек-то без работы оставим? Придут же, как пить дать придут. Тут мы и пригодимся.
– Придут они потом, – отрезал Бориска и оглядел толпу злобным, горящим взглядом, призывая таким образом к молчанию. – А сейчас подготовиться нужно. Вот ты, – толкнул в бок рябого, – притащи ящик, посмотрим, чего да как.
Рябой медленно поднялся со своего места, принес из сеней ящик с взрывчаткой, сдернул с него крышку. Собравшиеся в немом оцепенении уставились на завернутые в бумагу брусочки.
– Ой, мамочки, – пролепетала Ленка. – Дом-то хоть не подорвите.
Затем женщина убежала в соседнюю комнатушку, где ее муж маялся тошнотой и головокружением.
– Ребятушки, – сказал коренастый старик, разорвав всеобщее молчание. – А объясните-ка мне, как их поджигать-то?
Лицо у Шалого от растерянности расползлось глупой улыбкой, потом собралось гневной маской, он громко выругался и закричал на рябого:
– Слышь, ты! Какого хера шнур не взял?
– Ты не говорил, что он нужен…
Бориска ударил кулаком по столу, да так сильно, что брусочки в ящике подскочили, издав щелчок. На мгновение все напряглись, ожидая взрыва, но ничего не последовало. Матвеевский сосед глянул на Шалого с пренебрежением и произнес:
– М-да. Ну, коли мозгов нет, так любое дело в глупость превращается.
– Не умничай. Тебя там не было, – парировал Шалый. – Впотьмах и не разберешь, что нужно, а что нет. Другое что-то надо думать.
В ответ с разных сторон посыпались возражения:
– Да чего уж тут думать, мы даже не знаем, как оно всё работает.
– Соображать-то сразу надо, а не погодя!
– И верно, что не знаем. Вон, какая-то взрывчатка от удара вспыхивает, а какую-то, я слыхал, хоть вместо мяча бери да пинай – ничегошеньки не будет без дополнительного заряда!
И долго бы еще спорили да пререкались, но один из старичков, что сидели поодаль, поднялся со своего места, на негнущихся от артрита ногах подошел ближе, положил дрожащие руки на стол, чтобы разгрузить больные колени, и хриплым, хлипким голоском проговорил:
– Чего бранитесь? Тракторы-то у нас на соляре ходят. Любую веревочку в ней пропитайте – вот вам и шнур.