— Гелис, — она нашла его в комнате сидящим на кровати и обхватившим руками голову. Гелис медленно поднял на неё тусклый взгляд.
— Всё кончено, — произнёс он. Когда Элой показала, что может сама отпереть ворота, он кивнул, — хорошо. Храни их у себя.
Элой не знала, нравилось ли ей то, что он позволил оставить ключи. Она нахмурилась и сделала глоток воды, и затем прилегла на свой ковёр.
— Не уходи никуда завтра, — попросила она.
Гелис рассеянно моргнул, нахмурив брови.
— Солнце… не говорит с тобой здесь. Но стоит тебе уйти, а потом вернуться… — она испытывала азарт от собственной опасной игры с ним.
— Так суждено, — нетерпеливо отозвался Гелис. Он был зол, но казался уставшим.
— Гелис, подумай сам! Ты считаешь себя избранным, но АИД просто использует тебя. Он не имеет ничего общего с Солнцем и его светом!
Её ошейник ожил прежде, чем она увидела, как Гелис пошевелил пальцами. Элой начала задыхаться и прижалась спиной к стене. Она разочарованно зарычала.
Гелис сильнее нажал кнопку, и она даже не могла кричать. Корчась на коврике, она билась, на её шее проступили вены. Так он продержал её долгое время. Когда ему надоело, он прекратил её мучения.
— Поднимись, — приказал Гелис, и в его глазах было то, что Элой ненавидела даже больше, чем когда Солнце говорило с ним.
Каждый её мускул горел, но она заставила себя встать, тяжело дыша.
Гелис прислонился спиной к стене и, скрестив руки на груди, изучал её. Колени Элой дрожали, и она боялась опозориться, рухнув на пол.
— Раздевайся, — ровно произнёс он.
С тихим стоном Элой сняла пояс и стянула одежду через голову. Теперь она стояла перед ним в одном ошейнике, обнажённая не впервые, но по совершенно другой причине.
Достаточно изучив Элой, Гелис наклонился и опустил руки на её бёдра. Проведя ладонями, он прикоснулся к коротким рыжим волоскам между её ног. Элой зажмурилась, борясь с желанием закричать на него — он всё ещё держал переключатель.
Он встал, и Элой сжала губы, неуверенная в его намерениях. Гелис положил руку на её шею и слегка сжал, намекнув на то, что без труда сможет лишить её жизни.
Элой сглотнула, когда он навис над ней, имея вдвое больше её массы.
— Это план Солнца? — она не могла не спросить.
После паузы рука на её шее сжалась сильнее, будто Гелис боролся с совершенно другим побуждением. После чего он отстранился, позволив ей дышать, и снова сел на кровать.
Элой едва успела расслабиться, когда ошейник снова заработал. Она опустилась на колени, закричав в агонии и умоляя Гелиса прекратить это. В её глазах мелькнул ужас, когда Гелис опустил руку на свой живот, а затем скользнул ею ниже. Его взгляд был прикован к Элой, он смотрел на неё со странным голодом в глазах. А она видела, как его рука ритмично двигалась в такт её измученным крикам. Глаза Элой наполнились слезами, и она зажмурила их. Она не хотела доставлять Гелису удовольствие наблюдать за болью в её глазах. Это неважно. Она должна сосредоточиться на чём-то другом, чём-то далёком. Хрусте снега, запахе сосны.
Она не знала, как долго это продолжалось, но в конце концов всё прекратилось. Она не двигалась, боясь того, что если покажет, что находится в сознании, то Гелис продолжит причинять ей боль. Элой сощурилась, её голова болезненно пульсировала. Гелис встал, и она могла видеть, как член упирался в ткань его штанов. Он не закончил. Она снова зажмурилась, но застонала, когда он поднял её. Элой обмякла в его руках. Она почувствовала кровать под своей обнажённой кожей, и это было приятное ощущение, несмотря на то, что Элой понимала, зачем её туда положили.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она, протягивая руку и опуская ладонь на грудь Гелиса. Его сердце колотилось. Она должна была остановить Гелиса, должна была не допустить этого, — пожалуйста… просто подожди, пока ко мне не вернутся силы. Так будет лучше.
Она увидела, как он оторвался от неё и зарычал. Тогда Элой с облегчением опустила руку. Комната потемнела, когда мягкая подушка под щекой затянула её в свои объятия.
***
Элой проснулась несколько часов спустя. Всё её тело сжалось в ожидании опасности из-за её уязвимой наготы. Осмотрев комнату, она наткнулась взглядом на Гелиса. Он спал за столом, как она много раз до этого, сложив голову на руки. Элой осторожно переместилась к кровати, всё время наблюдая за ним. Гелис не шевелился, когда Элой нырнула за дверь и снова спряталась в своей камере. Она быстро оделась и почувствовала облегчение. Спазмы пронзали тело Элой, но это всяко лучше, чем ощущать характерную боль между ног.
Она смотрела в маленькое окошко, следя за тем, как солнце путешествовало по небу. Она отказалась от еды и питья в пользу того, чтобы остаться незамеченной. Тогда Элой решила, что с этого момента ни за что не покинет камеру.
***
Тишина, в которой она провела весь день, казалась горько-сладкой из-за страха того, что могло произойти этим вечером. Всё началось, когда недалеко от камеры послышался шум.
— Элой, — эхом отразилось по коридору. Гелис звал её, но она закрыла уши.
Шум усилился, но затем прекратился. На мгновение Элой понадеялась, что Гелис сдался. Однако раздавшийся грохот заставил её взвизгнуть и сжаться в комок. Ещё один грохот, и Элой услышала, как железные прутья ворот начали уступать.
— Нет, нет, нет, — простонала Элой, опуская ключи на землю, когда до её ушей донёсся звук разрушавшихся ворот.
Молчание было нарушено только её неровным дыханием, когда она ждала, дрожа. Когда рука Гелиса коснулась её плеча и оттащила от скамьи. Элой пронзительно закричала, задыхаясь, когда ошейник ожил, парализуя её. Слёзы потекли из её глаз, и она продолжала дрожать.
Гелис притянул её к своей обнажённой груди и прижал к себе, словно наслаждаясь ощущением того, как Элой билась в мучениях. Его грубый язык медленно скользил по линии её челюсти, слизывая пот.
Затем он отстранил её от себя, прижав к скамье. Боль от ошейника прекратилась, дав возможность Элой дышать и плакать. Она вскрикнула, когда Гелис положил одну руку на её спину, крепко удерживая, а другую просунул между её ног. Он должен был встать на колени, чтобы быть на одном уровне с ней. Его толстые пальцы наконец добрались до её складок, и Элой снова вскрикнула, но на этот раз от боли другого рода.
Гелис остановился, будто пребывая в шоке.
— О-о, Солнце щедро наградило меня особым даром, — прошипел он, и в его голосе звучало удовольствие и безумие. Он наклонился над Элой и укусил мочку её уха, — умоляй меня остановиться, — прошептал он, — но не сдерживай боль. Дай мне услышать.
Элой стиснула зубы, не дав ему удовлетворения. Она чувствовала, как что-то горячее и гладкое постепенно раздвигало её складки, и сжала ноги так крепко, как только могла. Гелис хмыкнул и приподнял её бёдра выше, заставив сильно прогнуться в спине. Элой стала беспомощной, полностью запертой в его объятиях, она закричала в древесину скамьи, когда давление между её ногами увеличилось. Она почувствовала, как ослабло её тело, и сжала все свои мышцы, препятствуя вторжению. Гелис прижимался к ней, втискиваясь глубже, растягивая её до невозможного. Элой ощутила, как усилилась боль, когда он ворвался в неё, и она с трудом заставила себя не заплакать. По крайней мере, с этой болью она должна была справиться. Её бёдра дрожали, когда она продолжала бороться, прекрасно зная, что это не поможет. Тогда она расслабилась, и он смог скользнуть дальше. Элой услышала рваное дыхание Гелиса в своём ухе.