— Значит, ты всё-таки не настолько глупа, — сказал он и, встав с кровати, направился к шлему, который лежал на столе. Он собирался уйти, и Элой знала, что обычно следовало за этим.
— Останься со мной, — быстро произнесла она, — если я усну, то уже не проснусь, — она поднесла руку к голове. Гелис нахмурился, глядя на неё, — у меня болит живот, — пожаловалась Элой, надеясь на то, что он не сможет распознать её ложь, — это плохой знак, верно?
Гелис медленно опустил шлем.
— Если ты так настаиваешь, я включу ошейник. Он не даст тебе уснуть.
— Нет! — Элой попыталась успокоиться, но её мысли словно перепутались. — Я… думаю, что если меня вырвет, то я задохнусь. Если ты включишь ошейник, я не смогу дышать.
Гелис прищурился. По-видимому, он не думал об этом.
— Тебе плохо? — спросил он, в отвращении сморщив нос. Наверное, ему не понравилось думать об её рвоте. Элой кивнула. Гелис надел шлем. — Тогда я скоро вернусь.
С этими словами он вышел за дверь, а Элой снова упала на кровать. Она так устала из-за того, что не спала всю ночь, но сейчас не смела закрывать глаза. Она не хотела быть беззащитной к тому моменту, как Гелис вернётся.
Он выполнил своё обещание, вернувшись через час и оставив шлем, а также доспехи с ножом где-то в другом месте. На нём были только гладиаторские штаны, которые он всегда носил. Элой сохраняла бдительность, когда он подошёл к ней, неуверенная в его поведении, но пока Солнце не говорило с ним. Гелис сел на край кровати, предлагая Элой флягу.
Элой посмотрела на неё с сомнением.
— Для твоего желудка, — объяснил Гелис, — поможет от тошноты и головокружения. В будущем я постараюсь быть более осторожным. Присутствие Солнца часто делает меня… гиперактивным, — в его голосе слышался извиняющийся тон, однако выражение лица не поменялось.
Элой сделала глоток и закашлялась от горького привкуса.
— Это ужасно, — призналась она. Гелис поднялся, подошёл к столу, чтобы налить бокал вина, и вернулся, чтобы предложить его ей. Элой не думала, что спиртное улучшит вкус, но хотела попробовать.
Гелис смотрел на неё, когда она выпила больше лекарства. Он будто ожидал, что ей станет лучше на его глазах. Когда Элой закончила с лекарством, она отложила флягу и прислонилась спиной к стене.
— Ты останешься со мной сегодня? — осторожно спросила она. Элой действительно не хотела иметь дело с ним, бредившим о пророчестве и избранности. И уж тем более с его силой. Гелис скрестил руки и посмотрел на дверь, ведущую на улицу. Ветер усиливался, и Элой немного расстроилась из-за того, что снаружи ничего не было видно дальше нескольких футов от двери.
— Похоже, надвигается буря, — произнёс Гелис и закрыл окно.
Она наблюдала за тем, как он проверил прочность закрытого окна, после чего не спеша зажёг свечи, чтобы восполнить недостаток солнечного света.
Гелис указал на дверь.
— Подойди и посмотри. Солнце спит в этот день, — он держал дверь открытой. Элой свесила босые ноги с кровати и подошла ближе, увидев, как ветер поднимал песок, загораживая обзор.
Она понимала, что погода серьёзно ухудшалась.
— Это… жестоко, — подыграла она, почувствовав, как ветер подул в сторону неё и Гелиса.
— Тьма есть всегда, — отозвался лидер Затмения, глядя на начинавшуюся бурю.
========== Глава 4. Обещание ==========
Долгое время они стояли, наблюдая за песчаной бурей, но вскоре ветер сменился, и Гелису пришлось закрыть дверь. Тишина в комнате нарушалась лишь порывами ветра и шипением песка. Элой смотрела, как Гелис поднёс к столу несколько свечей, тщательно их расставив, прежде чем поджечь. Затем разложил бумаги и начал писать.
Элой сидела в темноте, обхватив колени руками, слушала песок и царапанье по бумаге. Она хотела поспрашивать Гелиса, но боялась своим голосом испортить мирную ауру, которая установилась между ними. Она продолжала сидеть на кровати, стараясь не привлекать к себе внимания, однако волноваться ей не стоило — Гелис был полностью сосредоточен на работе.
Она не помнила, в какой момент задремала, но когда проснулась, Гелиса за столом не было. Элой застыла, увидев, как он направился к двери, что-то бормоча. Он явно к чему-то прислушивался, но Элой не слышала ничего, кроме шума ветра.
— Гелис?
Он игнорировал её, расхаживая взад-вперёд подобно животному в клетке. Одна из свечей погасла, и внезапно Элой ощутила страх в тусклом свете. Её взгляд остановился на входе в темницу.
Гелис повернулся к ней, слегка наклонив голову. Он глубоко дышал, как будто пытаясь успокоиться. Закрыв глаза, он размял плечи.
Она снова произнесла его имя, но на этот раз оно прозвучало едва ли не как шёпот. Он приблизился к ней с выражением безмятежного спокойствия. Элой вжалась в стену, когда его колено упало на край кровати, а затем он потянулся к ней.
Она не сопротивлялась, когда его большая рука обвила её лодыжку, и Гелис смог легко подтащить её к себе. Элой старалась сохранять спокойствие и понять, что им двигало. В выражении лица и его прикосновениях не было злобы, но она знала, что если начнёт сопротивляться, то обострит ситуацию.
Его взгляд был прикован к её телу, Гелис потянул за пояс на её талии, а Элой посмотрела на стол, на котором лежал переключатель от её ошейника. Если бы она только могла…
Он резко снял с неё рубашку, оставив обнажённой. Элой прикрыла грудь руками и немного отстранилась.
— Гелис, подожди, — произнесла она. Снаружи бушевала буря.
Его взгляд обратился к ней, и он начал снимать свои доспехи.
— Сейчас, — было единственным словом, которое сорвалось с его уст. Его пальцы зацепились за резинку штанов. Элой опустила глаза и впервые увидела лидера Затмения абсолютно без одежды. Было что-то ужасное и утешительное в том, что теперь она не одна находилась в комнате голой. Если бы ещё рядом с ней был не Гелис… Он возбудился только наполовину, но Элой уже сомневалась, что весь его член поместится в ней. Неудивительно, что в прошлый раз она истекала кровью.
Его рука снова обхватила её лодыжку, притягивая ближе. Элой вырвалась, её глаза устремились на переключатель. Гелис повернул её лицо, нависая над ней, управляя её полем зрения. Он наклонился ближе, положив руку на кровать рядом с её головой. От голоса, которым он шептал, так и веяло влиянием Солнца.
— Не борись со мной, и всё будет хорошо. Ты так прекрасна, когда испытываешь боль.
Элой зажмурилась, вспоминая его тон, когда он приказывал сопротивляться, поощряя насилие. Была ли это его попытка облегчить ей жизнь?
Она смотрела на его лицо, а он — на её тело. Своей рукой он убрал её ладонь от груди, и Элой позволила ему взглянуть, зная, что у неё нет ничего, чего Гелис раньше не видел. Она почти чувствовала его взгляд и нервно сглотнула, когда кожа покрылась мурашками. Когда Гелис убедился в том, что она больше не пытается прикрыться, то устроился между её ног.
Он находил Элой красивой, когда мучил её. Его глаза задержались на её ушибах и царапинах — остатках от того, когда он вжимал её в скамью в темнице. Теперь всё было по-другому, почти интимно, в его постели, и, закрывая глаза, Элой могла представить, что была с кем-то, кто заботился о ней.
Её глаза открылись, когда она почувствовала его на удивление нежное прикосновение к её складкам. Элой внезапно смутилась, когда Гелис навис над ней. Она пыталась сдвинуть ноги, несмотря на то, что он находился между ними. Предупреждающе зарычав он раздвинул их обратно. Гелис слегка отстранился, и Элой была готова вздохнуть с облегчением, но затем он наклонился и скользнул языком, лаская её промежность. Элой вздрогнула от нового ощущения и уставилась в потолок, пытаясь закрыться от этого чувства. Она знала, что Гелис делал это не ради её удовольствия.