Рейхсфюрер, обычно любивший поболтать с Керстеном, на этот раз был немногословен. Он ждал Гейдриха. По телефонному разговору Гиммлер догадывался, что Рейнгард едет к нему с важными сведениями.
Обергруппенфюрер явился к своему шефу минута в минуту. Вначале его доклад не содержал ничего необычного. Гиммлер слушал скучая, ждал, когда Гейдрих заговорит о том, ради чего приехал из Берлина.
— Мной установлено, рейхсфюрер, что пасторы Бонхёфер и Шёнфельд связались с Всемирным советом церквей в Женеве. Позиция этого совета по отношению к рейху вам известна. Более того, Бонхёфер в Стокгольме встретился с британским епископом Беллом. Неопровержимые факты свидетельствуют, что Бонхёфер — доверенное лицо Остера.
— Попытка снюхаться с англичанами за нашей спиной? — спросил Гиммлер.
— Похоже на это, рейхсфюрер. Мои люди в настоящее время «ведут» также некоего обер-лейтенанта Мюллера. Мюллер но распоряжению Остера приписан к мюнхенскому отделению абвера. Он часто бывает в Риме, в Ватикане. Он лично знаком с Пием XII. Это знакомство началось еще в Мюнхене, когда папа был кардиналом Пачелли. Пий дружен с британским послом при Ватикане Осборном. Выстраивается цепочка: Остер — Мюллер — папа — Осборн…
— Это все очень интересно, Рейнгард, очень… Но не вспугните их раньше времени, — посоветовал Гиммлер.
Генерал Ганс Остер — ему недавно присвоили это звание — снова почувствовал руку «человека с железным сердцем» — Гейдриха. Двойной агент абвера и службы безопасности Эйчат признался обер-лейтенанту Мюллеру в том, что приставлен следить за ним. Мотивы, побудившие Эйчата сказать об этом Мюллеру, были не ясны Остеру. Стало ли об этом признании каким-либо образом известно людям Гейдриха, Остер тоже не знал. Эйчата через несколько дней нашли застреленным в номере гостиницы «Амбассадор» в Риме.
Но, как бы там ни было, Остер выбрал свой путь и не свернет с него.
Ганс Остер родился в семье дрезденского пастора. В молодости был артиллерийским офицером, а потом работал в генштабе. Все знали его в то время как «консерватора до мозга костей»: он стоял за кайзера и презирал демократов. В Веймарской республике, как и большинство военных, он оказался не у дел. Но в тридцать пятом году и ему нашлось место в армии. Его друг Вильгельм Канарис возглавил военную разведку — абвер и пригласил Остера на должность начальника центрального отдела.
Работая в абвере, Остер оказался в гуще военных и политических событий того времени.
Остер считал, что армия должна оставаться вне политики. Но жизнь заставила пересмотреть эти взгляды.
Убийство в тридцать четвертом году главы штурмовиков Рема и его ближайших помощников — «ночь длинных ножей» — вызвало в нем резкий протест. Эта было беззаконие.
Но Остер не знал тогда подоплеки дела. Он считал, что это сделано без ведома Гитлера. Но шло время, и Остер убеждался, что созданные и подчиненные Гиммлеру отряды СС занимали в жизни государства все более значительное место. Эти люди, что называется без роду и племени, стали той силой, на которую прежде всего опирался Гитлер.
Вскоре начались преследования неугодных Гитлеру видных военачальников.
Подал в отставку военный министр Бломберг. Люди из окружения Гиммлера подсунули вдовцу молодую красивую женщину. Министр женился на ней. На свадьбе был сам фюрер.
Но вскоре выяснилось, что молодая жена военного министра числилась в полиции как девица легкого поведения, долгое время занимающаяся проституцией. Разразился скандал. Бломбергу ничего не осталось, как уйти со своего поста.
Потом Гитлер снял командующего сухопутными силами Вернера фон Фриче. Фриче тоже был обвинен в «моральном разложении», в гомосексуализме. Подставной свидетель «узнал» в нем человека, с которым сожительствовал.
Последняя история вызвала крайнее возмущение многих высших офицеров. Фон Фриче пользовался авторитетом в армии. Остер боготворил его. Вместе со своими единомышленниками — военными юристами Остер добился офицерского суда чести.
Суд без труда развеял ложные обвинения, возведенные на главнокомандующего. Уличенный в лжесвидетельстве, человек, которого подставили люди Гиммлера, вынужден был признаться, что он сожительствовал не с генералом, а с каким-то капитаном фон Фриче.
Генерала Фриче оправдали. Но Гитлер заявил, что это дело получило слишком большую огласку и он не может оставить его на должности главнокомандующего.
Когда началась война с Польшей, Фриче попросился на фронт. Люди из ближайшего к нему окружения говорили, что генерал искал смерти на поле боя и потому погиб.