Генерал-фельдмаршал фон Клюге, командующий группой армий «Центр», и его начальник штаба генерал фон Тресков сидели в большой светлой комнате.
— Господин фельдмаршал, вы можете быть спокойны. Даже если самое худшее случится, я сделаю все возможное, чтобы на вас не пала даже тень подозрения, — с жаром заверил Клюге фон Тресков.
— И как вы это сделаете, Хенниг?
— Я просто возьму все на себя. Но я уверен, что все обойдется! Я только хотел бы получить от вас ответ, господин фельдмаршал. Если меня не станет, будете ли вы верны нашей идее?
— Вы сомневаетесь в этом, Хенниг?
— Теперь — нет!
— Этот человек, с которым связался Шлабрендорф, достаточно надежен?
— Я знаю его с юношеских лет.
— Он разделяет наши взгляды?
— Когда-то он их разделял, но теперь — нет.
— Тогда почему же вы так уверены в нем?
— Это трудно объяснить. Но я уверен.
— Шлабрендорф уже вылетел в ставку?
— Да, он уже в пути. Как только он выполнит мое поручение, он тотчас же позвонит мне.
— Тогда вам лучше находиться у себя.
— Я иду, господин фельдмаршал.
Самолет командующего группой армий «Центр» уже полтора часа находился в воздухе. Майор Шлабрендорф сидел в глубоком, уютном кресле и время от времени поглядывал в окно, стараясь определить, где они летят.
Внизу тянулись бесконечные, темные хвойные леса.
То, что они вот-вот войдут в Зону, Шлабрендорфу уже доложил шеф-пилот. Они постоянно теперь держали связь с аэродромом главной ставки. Об их пролете была предупреждена служба противовоздушной обороны. Однако при входе в Зону Шлабрендорф заметил слева «мессершмитт». Он несколько раз облетел самолет, на котором был Шлабрендорф, а потом, качнув крыльями, исчез из поля зрения.
У ног Шлабрендорфа стоял портфель, в котором лежали бумаги и бутылка «Камю» для генерала Штиффа. Настоящего «Камю»…
Шлабрендорф все еще не мог поверить, что операция «Вспышка» провалилась. Все было продумано настолько тщательно, что осечки быть не могло. Однако она произошла.
«Невольно начинаешь думать, что в словах нашего «обожаемого» фюрера о провидении, которое уже не раз спасало его, что-то есть…»
Шлабрендорф принадлежал к той группе заговорщиков, которые не прекращали своей деятельности даже в период успехов гитлеровских войск в Европе. Подобно генералу Остеру в абвере, в вермахте генерал фон Тресков и Шлабрендорф были душой уже нескольких заговоров против Гитлера. Но все попытки убрать фюрера пока не удавались.
Наконец была задумана акция, которая должна была неминуемо привести к гибели Гитлера. В группу армий «Центр» на должность начальника штаба назначили генерала фон Трескова. Командовал группой генерал-фельдмаршал Клюге. Конечно, с ним предстояло еще «поработать». Но заговорщики знали, что Клюге «не безнадежен». Так оно и оказалось.. Хотя фельдмаршал дал себя уговорить не без труда, но наконец он тоже сказал «да».
В начале марта стало известно, что Гитлер собирается посетить центральную группу войск. Этот шанс упускать было нельзя.
Пластиковой английской взрывчаткой начинили бутылку из-под коньяка. Взрыватель установили химический, кислотный. Достаточно было повернуть пробку, чтобы взрыватель «включился»: кислота разъедала проволоку и ударник освобождался.
«Бутылку» на аэродроме под Смоленском, где располагался штаб группы армий «Центр», надо было передать одному из сопровождавших Гитлера офицеров. В последний момент узнали, что с Гитлером летит генерал Хойзингер. Его заместителя, полковника Брандта, хорошо знал Шлабрендорф. Они были школьными товарищами.
Конечно, был «моральный аспект»: Брандт — старый товарищ Шлабрендорфа — погибнет вместе со всеми.
Но любое покушение на Гитлера с помощью бомбы — а этот способ был самым надежным — неминуемо приведет к гибели случайно оказавшихся рядом с ним людей.
Сначала Остер сам хотел отвезти бомбу. Но Канарис что-то заподозрил и не отпустил его в Смоленск. Тогда Остер поручил это своему другу полковнику Донаньи и генералу Лахузену. Они и привезли бомбу в Смоленск.
Шлабрендорф рассчитал время, необходимое для того, чтобы взрыватель сработал. Полчаса. Самолет как раз будет пролетать над лесными массивами Западной Белоруссии.
Гитлер в штабе группы армий «Центр» пробыл недолго.
Утром, когда он улетал, стоял легкий морозец. Деревянные избы покрывал серебристый иней.
В сторону аэродрома по расчищенной саперами дороге двинулась кавалькада машин. Первым шел «опель-адмирал». Вторым — «мерседес», который вез Гитлера. Генерал Хойзингер с Брандтом ехали в следующей машине. Фельдмаршал Клюге с фон Тресковым восседали в «хорьхе». Шлабрендорф за рулем БМВ замыкал колонну. Впереди и сзади колонны шло охранение: бронетранспортеры и мотоциклы с фельджандармерией.
Когда они прибыли на аэродром, над лесом высунулось неяркое мартовское солнце.
Клюге и Тресков поспешили к Гитлеру, который вылезал из своей машины. Последние наставления командующему и его начальнику штаба на аэродроме. Адъютанты стояли поодаль.
— Гейнц! — обратился Фабиан к Брандту. — Это тот пакет, о котором я тебе говорил вчера. Передай его, пожалуйста, генералу Штиффу.
В пакете легко прощупывалась бутылка. Он без труда поместился в портфеле Брандта. Школьные товарищи обнялись.
— Прости, Гейнц, если что не так, — сказал Шлабрендорф.
— Ну что ты, Фабиан! Все было чудесно. Ты угостил меня вчера на славу. За мной должок…
С аэродрома Клюге, Тресков и Шлабрендорф сразу поехали в штаб и стали ждать. Штабная рация время от времени выходила на связь с самолетом Гитлера. Прошло полчаса. Сорок минут…
Хенниг фон Тресков приказал радисту вызвать командира эскадрильи истребителей, сопровождавших самолет Гитлера. Тот ответил: полет протекает нормально. Возможно, в ставку они прилетят несколько раньше.
Прошел час. Час двадцать минут. С каждой минутой становилось все яснее — покушение не удалось. Бомба почему-то не сработала.
Гитлер уже подлетал к Растенбургу.
Клюге, усталый и как бы постаревший, поднялся со своего кресла.
— Похоже, господа, час не пробил…
Самолет, в котором летел, Шлабрендорф, мягко коснулся упругими колесами бетонных плит. Еще в окошко Фабиан увидел «вандерер» Роберта. Он стоял недалеко от строения, где помещался диспетчер.
Шлабрендорф легко спрыгнул на землю и поспешил к машине Роберта. Тот еще издали приветственно помахал Фабиану.
— Рад тебя видеть.
— И я рад.
— Пакет у тебя?
— У меня.
— Слава богу!
— Садись, — предложил Роберт. — Тебя сразу везти в штаб или заедем ко мне?
— А мы можем выехать из Зоны? У тебя есть пропуск?
— Тебе захотелось сначала прогуляться? — иронически заметил Роберт.
— Вот именно, прогуляться…
Беспрепятственно они миновали контрольные пункты Зоны.
— Как на фронте?
— Ты знаешь, Роберт, больше моего. Ничего хорошего! Правда, поговаривают о крупном весеннем наступлении, но откровенно скажу тебе, что не верю в успех.
— Почему?
— Русские прочно держат инициативу в своих руках.
— А где намечается наступление на вашем участке?
— Насколько я информирован, будет наступать наша группа и группа армий «Юг». Останови здесь, пожалуйста! Ты, конечно, догадываешься, что мы с тобой везем?
— Да, догадываюсь…
— Извини, что я втянул тебя в эту историю. Но у меня не было другого выхода.
— Сначала я хотел тебе отказать, — признался Роберт, — но потом…
— Спасибо тебе, — перебил Фабиан. — Посиди здесь, а я отойду в сторонку. Если со мной что случится, скажешь, что я подорвался на мине… Или придумаешь еще что-нибудь более правдоподобное.
— Может, тебе помочь? — спросил Роберт.
— Ты уже помог. Теперь я справлюсь сам. — Фабиан отошел метров на триста.
«Сильный, значит, заряд», — подумал майор.
Шлабрендорф присел прямо на снег и принялся за дело. Прошло какое-то время. Невольно ухо как бы приникло к тревожной тишине, окутывавшей лес. Прошло еще несколько томительных минут. Роберт не спускал глаз с Шлабрендорфа. С минуты на минуту там, где он сидел, мог появиться огненный смерч. «Взрыв! Не так-то просто все это будет объяснить! Выдумка с миной не лучшая… О чем я думаю? Он рискует жизнью, а я?.. Пусть ничего не случится, пусть он будет жив! Господи!..»