Между тем в домах зажигались огни, хлопали двери, улицы наполнялись взволнованными людьми. Одни, узнав в чём дело, с радостным криком мчались будить своих друзей, другие же, прихватив оружие, устремлялись к стенам Кадмеи, укрывшей полуторатысячный спартанский гарнизон...
Пелопид разыскал в густеющей толпе Харона:
— К нам присоединилось уже несколько сотен горожан, но у большинства нет даже настоящих ножей!
— В портиках развешены доспехи, заберём их! Взломаем оружейные мастерские!
Некоторое время спустя он озабоченно говорил Пелопиду, глядя на вооружающихся фиванцев:
— Всё равно это не войско, а всего лишь люди с оружием, и если спартиаты сейчас ударят из Кадмеи...
— Спартиаты! Спартиаты! — истошный вопль пронзил гул толпы.
Восторженное настроение горожан быстро стало тревожным. Достаточно кому-нибудь, чувствовал Пелопид, крикнуть сейчас «Спасайтесь», — и воинам в красных плащах даже не потребуется обнажать мечей.
— Кто видел спартиатов? Ко мне его! — загремел он.
— Их много, они идут сюда! Я видел лаконцев сам и сразу побежал предупредить вас! — говорил, переводя дыхание, худощавый мужчина.
Оранжевая полусфера — свет факелов — подтверждала его слова. Она приближалась, петляя по улочкам, выхватывая из темноты крыши домов.
— Боги сегодня за нас! Так примем же бой, пусть будет, что будет! Стройтесь в фалангу, друзья, дорогу врагу собой перекроем! — Воля Пелопида, его уверенность в успехе прогнали отвратительный призрак паники, посетивший было площадь.
В этот момент от головы приближающейся колонны отделился человек чуть ниже среднего роста: лёгкость движений выдавала атлета, сдвинутый на затылок коринфский шлем, короткая волнистая борода — конечно же это известный всем в городе Эпаминонд!
Пелопид бросился навстречу:
— Дай обниму тебя, друг! Мы было приняли вас за спартиатов.
— Всего лишь сотня хорошо вооружённых горожан, — Эпаминонд в свою очередь стиснул гиганта, — готовых постоять за демократию.
— Как тебе удалось подготовить такой отряд прямо под носом у олигархов?
— Помог предприимчивый Горгид, наш сторонник. Ты ведь знаешь его. Но самое опасное сейчас — возможный удар спартиатов. Я вижу, у тебя в строю около четырёх с половиной сотен человек?
— Ещё не считали, — ответил Пелопид, — да и люди продолжают прибывать. Послали также за остальными изгнанниками в Аттику. Думаю, с рассветом они подойдут.
— В лучшем случае. До того, даже если к нам присоединятся ещё несколько сотен горожан, атака лаконцев будет смертельно опасна для всего дела. Следовательно, мы должны... Ударить первыми!
— Атаковать Кадмею сейчас? Безумие. Боги отвернутся от нас за такую дерзость.
— Ничуть. Пусть наши люди с разных направлений стекаются к крепости с зажжёнными факелами, разводят костры, затем незаметно, без огней, возвращаются, вновь зажигают их и опять идут к стенам — пусть лаконцы думают, что нас очень много. К утру мы сможем противопоставить им настоящую силу. Главное — заставить их отказаться от вылазки сейчас...
Утром Мелон привёл ещё восемь сотен изгнанников, вернувшихся в родной город. Эпаминонд тут же указал им боевой участок у стены:
— Спартиаты всю ночь жгли факелы, но ворота оставались закрытыми. Теперь их вылазка не страшна — у нас более двух тысяч бойцов и, глядите, подходят ещё!
Осаждённый спартанский гарнизон не помешал провести в тот же день Народное Собрание, встретившее рукоплесканиями Пелопида и его товарищей в сопровождении процессии жрецов. Оно было коротким, но решило главное: по предложению Горгида Пелопид, Мелон и Харон были избраны беотархами[14].
Вскоре Пелопид отдал свой первый официальный приказ: окружить Кадмею укреплениями, начать приступ со всех сторон и изгнать лаконцев прежде, чем к ним подоспеет помощь!
В двух десятках шагов от крепостных ворот закованный и бронзу Горгид встретился с Лисаноридом — одним из трёх гармостов[15] Спарты в Беотии.
— Войска фиванцев готовы к штурму, ты видишь их воодушевление... — Рослый наконец мрачно смотрел на плотную, приземистую фигуру беотийца. Гармост понимал — минувшей ночью он упустил лёгкую победу. Теперь же из окруживших крепость плетёных щитов виднеется множество шлемов и целый лес копий. Город продолжает высылать новые отряды войск, метательные машины, штурмовые лестницы.
— Приступ будет отчаянным, бой на стенах — жестоким. Должен ли человек, всю жизнь терпевший военные лишения, умирать с распоротым животом в крепостном рву, если может благополучно жить в далёком прекрасном краю? Рассуди, к чему серебро, если его хозяину придётся слететь с крепостной башни?
15
Гармост — начальник спартанского гарнизона в оккупированном или союзном городе. Исполнял также функции наместника.