Затем вообще возник дурацкий вопрос, куда катится человечество?
- К лучшему будущему, - уверенно заявил Григорий со своим обычным юношеским оптимизмом.
- А разве может быть иначе? - Вера бесцеремонно взяла низкий широкий стакан отца, понюхала, сморщилась и вернула на место. Проверив по запаху мамин бокал, сделала маленький глоток и с одобрительной ухмылкой облизала губы.
- Может, - уверенно ответила Наталья и на вопросительный взгляд дочери указала рукой на бутылку «мартини» и пакет с виноградным соком.
- Как это? - девушка, уже потянувшаяся за чистым бокалом для себя, остановилась и посмотрела на мать.
- Наркотики. Если внимательно посмотреть статистику, то выяснится, что чем дальше, тем все больше эта гадость становится обычным времяпровождением молодежи. А наркотики, даже слабые, не вызывающие немедленного привыкания, постепенно разрушают мозг и окончательно лишают человека силы воли. Я уже не говорю про наследственность наркоманов, - Наталья выдала тираду на одном дыхании.
Сахно посмотрел на жену с некоторым удивлением. Насколько ему было известно, Наташка никогда не баловалась этой гадостью. Хотя… Александр напряг память. Когда они только познакомились, у Натальи вроде как подруга была. Миловидная, но тощая. Кажется, плохо кончила именно из-за наркомании. А ведь, как и жена, медиком была. Или Наташка все это говорит специально для Верочки? Ненавязчивое воспитание? Сама ведь утверждала, что главное в воспитательном процессе - пример родителей. А с этой точки зрения можно было надеяться на хороший вкус у Веры к дорогим тряпкам. Наталья всегда знала, когда и что надеть. В городе, когда они куда-то шли вместе, она предпочитала строгие брючные костюмы, а здесь на даче… Взгляд Александра Юрьевича немного лениво спустился с большой красивой груди жены, упрятанной под свободную футболку, к широким бедрам в коротких обтягивающих шортиках и остановился на чуть полноватых длинных загорелых ногах. На свои тридцать восемь Наташка никак не выглядела, с удовольствием констатировал Александр, самое большое - на тридцатник.
- Ну, все эти «экстази» или, как их сейчас называют, «колеса» - сущая мелочь по сравнению с грядущим исчерпанием природных ресурсов и загрязнением окружающей среды, - высказала свое мнение Лена. Химик по образованию, до рождения дочери она работала в каком-то НИИ и была связана там именно с этими вопросами. Из института по настоянию Геннадия ушла, чтобы заниматься детьми, но связь с бывшими сотрудниками поддерживала и ситуацию знала.
Взгляд Сахно переместился на жену друга. Елена привалилась к боку Гены, приобнявшего ее одной рукой. На эту женщину тоже было приятно посмотреть. Невысокая, особенно рядом с Кононовым, худенькая, стройная и, опять-таки, с красивыми длинными ногами.
- Ну, на наш век хватит, - Григорий решил озаботиться дочерью хозяев и наливал Вере слабенький коктейль в высокий хрустальный бокал на тонкой ножке.
- Как сказать, - не согласилась жена его старшего брата, - ты, Гриша, слишком легко к этому относишься.
- Да ладно тебе, Лен, - попытался отмахнуться парень, - про это везде талдычат, только чтобы цену на нефть поднять.
- Если бы все было так просто, - вздохнула Елена. Вот никто ее почему-то не хочет принимать всерьез. Ладно, Гришка, пацан ведь еще в свои восемнадцать, но ее благоверный, несмотря на явную разумность, тоже относится к здравым мыслям жены достаточно прохладно.
- Не успеем мы использовать дарованные природой богатства, - неожиданно высказался Геннадий, - увы, никак не успеем.
- Ты это о чем, Генка? - немедленно заинтересовался брат.
Вот тогда-то Кононов-старший и вывалил на компанию все то, о чем многие профессионалы-футурологи, занимающиеся, в том числе, теорией катастроф, предпочитали в последнее время не говорить. Или им не дают поднимать в СМИ эту тему? Рассказал про сингулярность - термин, введённый в оборот где-то в середине девяностых двадцатого века.