Отдельные иностранные специалисты считают, что ВЧК являлась практически не подконтрольным ни высшим органам советской власти, ни ЦК РКП(б) учреждением и самостоятельно наделяла себя полномочиями. Например, Р. Дикон считает, что Ф.Э. Дзержинский самостоятельно инициировал террор: после покушения на В.И. Ленина он решил начать контратаки по всем направлениям с величайшей энергией и жестокостью[70].
23 августа 1918 г. коллегия Наркомюста приняла проект положения о ВЧК, в котором была предпринята попытка ограничить полномочия ВЧК, что привело к конфликту между двумя ведомствами. Дж. Леггетт, разбирая этот конфликт, выделяет роль В.И. Ленина в защите полномочий ВЧК: именно благодаря ему ВЧК должна была только информировать НКЮ и НКВД, а не действовать с их согласия[71].
По мнению С. Волина и Р. Слуссера, именно «необузданная претензия ЧК на автономию» явилась основной причиной конфликта с левоэсеровским руководством народных комиссариатов юстиции и внутренних дел[72].
Л. Герсон проводит идею о том, что «стена страха и недоверия возникла между ВЧК и многими членами Коммунистической партии». Назвав неэффективными принимавшиеся компартией и советским правительством меры по обеспечению законности и установлению ограничительных рамок репрессивной деятельности чекистских органов, автор делает следующий вывод: «С помощью Ленина чекисты успешно отстояли свои чрезвычайные права… До конца гражданской войны ВЧК продолжала действовать как орган, сочетавший полицейские, судебные и карательные функции и наделенный фактически неограниченной властью над жизнью и смертью миллионов советских граждан»[73].
Большое внимание зарубежные историки уделили проблеме кадрового обеспечения советских органов безопасности. Советолог А. Мейер утверждал: «Состав сотрудников, привлекавшихся на работу в это учреждение, был довольно пестрым. Многие были идеалистами, людьми кристальной чистоты, но были среди сотрудников этой организации садисты, человеконенавистники и карьеристы, которые вступили в ЧК либо потому, что она была самым безопасным учреждением, либо же потому, что ее сотрудники пользовались известными преимуществами»[74].
Л. Герсон проводит мысль о несоответствии кадрового состава местных чекистских органов и их деятельности установке Ф.Э. Дзержинского о том, что чекистами могут быть лишь люди с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Он представил чекистов в виде замкнутой, изолированной от масс касты, считавшей, что ей все дозволено, и творящей беззаконие и произвол. Трудящиеся, в том числе коммунисты с опытом революционной борьбы, по мнению Л. Герсона, считали ЧК органом, во многом схожим с царской охранкой[75].
При этом Л. Герсон в отличие от многих советологов, занимавшихся историей советских органов государственной безопасности, отмечал высокие качества Ф.Э. Дзержинского как революционера, человека и руководителя ВЧК. Автор подчеркивал, что Дзержинский считал важнейшим качеством чекистских органов их полное подчинение политике и руководству партии[76].
Наделение органов ВЧК полномочиями по охране государственной границы, обеспечению безопасности вооруженных сил, борьбе с контрреволюцией на транспорте и др. истолковывается зарубежными авторами как проявление «всеобъемлющего контроля» ВЧК за жизнью общества. Так, Л. Герсон делает вывод, что «на тайную полицию были возложены далеко не только задачи по разгрому казавшихся нескончаемыми заговоров контрреволюционеров. Тайная полиция действовала как орудие проведения в жизнь диктатуры пролетариата, и по требованию высших руководителей революции она проникала во все критически важные сферы политической, экономической и социальной жизни страны»[77].
Не остались без внимания вопросы организации и осуществления органами ВЧК разведывательной деятельности за границей. По мнению С. Волина и Р. Слуссера, в период Гражданской войны «были заложены основы широкой и мощной шпионской сети для разведки и подрывной работы за границей»[78]. Р. Сет в книге «Сорок лет советского шпионажа» указывает, что основной задачей советской разведки на начальном этапе ее деятельности являлась подготовка условий для победы всемирной коммунистической революции[79].