Сначала Антонов отправился в Китай. Там он вел весьма сложные переговоры по вопросу о юрисдикции Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). 31 мая 1924 года между СССР и Китаем было подписано «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской республикой», по которому страны восстанавливали между собой дипломатические отношения.
В июне 1924 года его назначили полпредом СССР в Чехословакии. Там он проработал до 1928 года. Затем он занимал такой же пост в Литве — в 1928–1929 годах. В январе 1930 года его перевели в Варшаву. В Польше на жизнь Антонова-Овсеенко готовили покушение: 26 апреля дворник соседнего с полпредством здания заметил какой-то странный провод, потом он обнаружил, что провод шел к устройству с часовым механизмом, которое находилось в сарае. На всякий случай дворник вызвал полицию. Полицейские обнаружили, что в дымоход, рядом с квартирой Антонова-Овсеенко, заложена взрывчатка. Взрыв должен был произойти в субботу, 27 апреля, в 8 часов вечера. В Польше Антонов-Овсеенко проработал до 1934 года.
Пока Антонов представлял интересы СССР за границей, в самом «первом в мире государстве рабочих и крестьян» обстановка изменилась радикальным образом. От бурных 20-х с их НЭПом, внутрипартийными дискуссиями, борьбой за власть между «наследниками Ленина», надеждами на «мировую революцию», смелыми экспериментами в области литературы и общественной жизни, не осталось и следа. У власти оказались Сталин и его окружение. С конца 20-х — начала 30-х годов регулярно проводились показательные политические процессы против «врагов», «вредителей», «подрывных элементов» и т. д. Сталин постепенно превращался в «вождя» и «великого руководителя». Достаточно почитать воспоминания Антонова-Овсеенко «В Семнадцатом году», вышедшие в 1934 году. Имя Сталина упоминается в нем часто, с хвалебными эпитетами — «железный Сталин», «проницательный шаг товарища Сталина», «пророчески заметил товарищ Сталин» и др.
Оппозиция в партии была полностью разгромлена. Сначала отстранили от власти Троцкого — в январе 1925 года его сняли с постов наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета. Новым наркомом стал Михаил Фрунзе, а его заместителем — Климент Ворошилов. Троцкий получил ряд второстепенных хозяйственных постов: председатель Главного комитета по концессиям (Главконцесском), председатель Особого совещания при ВСНХ по качеству продукции, председатель Электротехнического комитета.
Однако, разгромив Троцкого, «тройка» Сталин — Зиновьев — Каменев и сама распалась. Зиновьев и Каменев выступили против Сталина, организовав так называемую «новую оппозицию». На XIV съезде партии в декабре 1925 года она потерпела поражение. Зиновьева сняли с должности председателя Исполкома Коминтерна, а Каменева — с постов заместителя председателя Совнаркома, председателя Совета Труда и Обороны и председателя Исполкома Моссовета. Он был назначен наркомом внешней и внутренней торговли.
В 1926–1927 годах оппозиционеры попробовали совместными силами дать бой Сталину. «Объединенная оппозиция» состояла из Троцкого и его сторонников, Зиновьева и Каменева, остатков разгромленной ранее «рабочей оппозиции» Александра Шляпникова. На Июльском и Октябрьском пленумах ЦК 1926 года Троцкого, Зиновьева и Каменева вывели из состава Политбюро. Кульминацией этой борьбы стала попытка оппозиции провести к 10-ле-тию Октябрьской революции, 7 ноября 1927 года, «параллельные» демонстрации своих сторонников в Москве и Ленинграде. Но их участники были атакованы толпами, забрасывавшими их «льдинами, картофелем и дровами» и выкрикивавшими лозунги: «Бей оппозицию!», «Долой жидов-оппозиционеров!» и т. д.
Организация оппозиционерами нелегальной типографии и манифестации стала поводом для исключения Троцкого и Зиновьева из партии в ноябре 1927 года на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК. Со 2 по 19 декабря были исключены еще 75 видных оппозиционеров, включая Каменева. Троцкого выселили из служебной квартиры в Кремле, и он перебрался на «временный постой» к одному из своих сотрудников. 18 января 1928 года Троцкого силой доставили на Ярославский вокзал Москвы и выслали в Алма-Ату, причем сотрудникам ОГПУ пришлось нести его на руках, так как идти он отказался. 18 января 1929 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать Троцкого за пределы СССР. 10 февраля его с семьей посадили в Одессе на пароход «Ильич» и отправили в Турцию.
В разные города страны выслали и других оппозиционеров. Впрочем, многие из них вскоре начали каяться и признавать свои ошибки. В 1928 году в партии восстановили Зиновьева и Каменева, в 1930-м — Ивара Смилгу, Евгения Преображенского, Леонида Серебрякова и Карла Радека. Последний особенно долго и изобретательно каялся в газетах и восхвалял Сталина.
Что же касается Антонова-Овсеенко, то он тоже поспешил покаяться, хотя активного участия в действиях оппозиции в последнее время уже не принимал. Однако в «Известиях» от 24 августа 1936 года он признавался, что только после попыток проведения «параллельных» демонстраций понял всю «сущность оппозиции». «И только после 7-го ноября 1927 года, когда троцкистско-зиновьевский антипартийный блок предпринял свою антисоветскую демонстрацию, — каялся Антонов, — я признал полностью правильной организационную политику ЦК. Тогда я писал т. Кагановичу, что в отношении оппозиционеров выполнил бы любое поручение партии. Было ясно — да, вплоть до расстрела их как явных контрреволюционеров».
Его «покаяние» сказалось и на отношениях в семье. Жена Антонова Розалия Канцельсон был убежденной сторонницей Троцкого и дружила с его семьей. Конфликты между ними на политической почве начали происходить еще во время их пребывания в Чехословакии. Дочь Антонова-Овсеенко Галина уже на склоне своих дней вспоминала, как однажды она гуляла с няней в саду полпредовской виллы и вдруг услышала громкие взволнованные голоса отца и матери.
Вскоре раздался звон стекла и что-то пролетело над самой ее головой. Через минуту из двери выбежала ее мама, подняла упавший на землю предмет и начала осторожно разглаживать его ладонью. Галина запомнила, что это был портрет человека с большой кудрявой шевелюрой темных волос и острой бородкой — портрет Троцкого. Оказалось, что Антонов в ярости выбросил его из окна своей квартиры.
«Дома постоянно вспыхивали скандалы, — вспоминала Галина Антонова-Овсеенко, — духовные узы между папой и мамой распались. Началось отчуждение. А оба были молоды. Папа полюбил другую женщину. Некоторые из его биографов в этом и видят причину распада семьи. Но я думаю, что та женщина… оказалась, скорее, следствием, чем причиной разрыва». С Розалией Канцельсон он разошелся. Ее судьба сложилась трагически. Как и судьба другой женщины, которую полюбил Антонов. Но об этом чуть позже.
Последние годы
Весной 1934 года Антонова неожиданно отозвали из Варшавы. Только в Москве он узнал причину этого — его ожидало новое назначение. Причем весьма неожиданное: 25 мая 1934 года Антонов-Овсеенко был назначен прокурором РСФСР. Объяснить его перемещение с дипломатической службы на юридическую сложно. Сам Антонов никогда не был юристом. Впрочем, и дипломатом тоже. Но Сталин по каким-то собственным соображениям решил вернуть его в Москву.
На посту прокурора Антонов запомнился коллегам простым и доступным человеком. Потом, уже после смерти Сталина, говорили, что он старался тщательно разбираться с каждым делом и соблюдать социалистическую законность. Но если и так, то возможностей для того, чтобы поставить работу прокуратуры на исключительно правовые рельсы, у него было мало. Разумеется, она определялась прежде всего политической целесообразностью, «революционной законностью». Вряд ли у него самого были какие-то иллюзии на этот счет — страна уже вступила на финишную прямую к большому террору и большим показательным процессам. Остается, впрочем, загадкой — считал ли Антонов, что все-таки сумеет остаться в таких условиях принципиальным коммунистом или он уже был окончательно сломлен и был готов стать частью государственной машины. Это уже не узнать никогда.