Взяв с собой третьего, который всё время подозрительно пошатывался и закрывал левый глаз, и захвати лопаты, гробовщики пошли к могиле Валерия Греха. За ними шёл Ромбов…
…Третий гробовщик на поверку оказался пьяным, и пришлось копать двоим. Земля была мёрзлой, дело подвигалось медленно… Но вот, наконец, из-под земли показалась полусгнившая крышка гроба.
— Только верхнюю доску снять или весь гроб выкапывать? — спросил один из гробовщиков, которому явно не хотелось заниматься неоплачиваемой работой.
— Только верхнюю доску, лишь бы побыстрее, — ответил Ромбов.
Очистив верхнюю доску гроба от мёрзлой земли, гробовщики поддели верхнюю доску лопатой и рванули так сильно, что она вместе с гвоздями подскочила и перевернулась. Крест отвалился от доски и упал на железную ограду. Но…»
(Или — «полуофициально»? Хотя — иная ветвь!)
«…— Что за чёрт… — испуганно проговорил пьяный гробовщик.
В гробу лежал не покойник, а завёрнутый в тряпки деревянный чурбан…» (или) «…манекен, на лбу у которого была привинчена металлическая табличка с какой-то надписью, судя по неровным буквам, вырубленной наскоро.
— Что это значит? — спросил один из гробовщиков.
— Пока не знаю, — ответил Ромбов. — Пусть один из вас вызовет сюда милицию, а остальные выкопают весь гроб.
— Вы же говорили, одну верхнюю доску…
— Так я же не знал, что в гробу… Будь здесь настоящий покойник, хватило бы одной доски.
Недовольно ворча, двое гробовщиков — трезвый и пьяный — вновь принялись за работу. Третий направился к мастерской.
Через минуту оттуда послышалась нецензурная брань. Заподозрив неладное, Ромбов сразу же принял решение.
— Я сам быстрее справлюсь, — сказал он, забирая у пьяного лопату. — А вы пойдите разберитесь, в чём дело.
— Да я и так знаю. Начальник разозлился, что через его голову гроб вскрыли.
— Тогда вот, — Ромбов отдал гробовщику разрешение на вскрытие гроба, — покажите ему.
Но что-то произошло, и… Гробовщик отправился выяснять отношения… Через минуту от мастерской раздался крик:
— Да кто ты такой, чтоб мне судом угрожать? Знать ничего не желаю! Покажите мне этого следователя!
Ромбов прервал работу и обернулся. Сзади к нему приближался…»
(Знакомый… по случаю с лягушкой! Вернее — с тряпкой, принятой на неё! Вот оказался — кто и откуда!
Да и… Федю Морозова — как не узнать в одном из «гробовщиков»!)
«…— Теперь убедились, что это не обман, — спокойно спросил Ромбов.
— Убедился, — пробормотал начальник. — Но… — запнулся он, ища повод для дальнейшего разговора, — …почему мне сразу не сообщили?
— Вы опоздали, а я ждать не могу. Надо срочно позвонить в милицию, чтобы приехали и увезли то, что лежало в гробу под видом трупа.
Заглянув в гроб, начальник пообещал, что сейчас позвонит, и бросился к мастерской. А Ромбов на всякий случай спросил:
— Помнит ли кто-нибудь из вас, как хоронили этот манекен?
— Если память мне не изменяет, — ответил гробовщик, — на такси привезли…
— А в закрытом гробу?
— В забитом даже. Иначе бы заметили…»
(И помнил — через шесть лет? Хотя — необычный случай! Для любой ветви…
Но что теперь? «Полуофициально» вскрыв гроб?
Неясно! Далее — лишь…)
«…Оторвав взгляд от проплывающих за бортом, несмотря на огромную скорость самолёта, облаков, Ромбов раскрыл на нужной странице… книгу, в которую был вложен лист бумаги с переписанным с таблички шифром. Того, что кто-то заметит это, он не боялся — Ромбов сидел в заднем кресле, ближайшем к хвосту, а сосед только что заснул…