Мы подошли к вокзалу поближе. Радио объявило:
— На 12-й путь прибывает поезд маршрута Фикрихте — Керехет. На 1-й путь прибывает товарный поезд маршрута Алкехферт — Намирших… На 5-й путь прибывает поезд Алкехферт — Натимирин…
— Первый… наш, — сказал (Тальпанитер) Ринмикан…» (?)
«…— А как мы туда попадём?…
— По подземному переходу. Смотрите, облако уже тает!
И действительно, сквозь грязный туман начали про ступать контуры различных зданий. Это включилась защиты, и насосы принялись всасывать одуряющий дым.
— Ещё нельзя снимать, — сказал чаинец. — Так что идём.
Я увидел перед собой гранитно-железный мост. Он не очень высоко проходил над путями. От большого моста шли маленькие ответвления. Они не прикасались к самой земле, а висели на уровне рельс-брусков…»
(Непонятно, да и не видно!
Но уж… не «ранний текст» — тут? Или — что это?)
«…— Идёт! — крикнула какая-то женщина. По брускам навстречу нам понёсся красивый жёлтый поездок. Он блеснул зелёными фарами. Но возле нас остановился 3-й вагон…
— Пошли в этот вагон, — сказал чаинец. — В вагон № 14 мы можем пройти по поезду.
Я потянул за ручку двери, но дверь не открылась. Послышалось шипение. Я второй раз потянул за ручку, и дверь легко отошла в сторону. Проходя в вагон, я почувствовал, как на меня дунуло ветром. Это насос выкачивал отходы, которые могло занести в поезд. Мы прошли по тамбуру, обтянутому зелёным пластиком, и пошли через сцепки.
— И долго здесь будет стоять поезд? — спросил я…
— 15 минут…» (Да, у них же — какие-то свои «минуты»!)
«…Через 15 минут поезд тронулся. Он быстро промчался по рельсам. Мы постепенно выехали из отравленной зоны и сняли маски…» (Хотя ему — было «не страшно»!) «…Водные каналы города кончились, и пошла пустыня. Там росли особого вида кактусы. Их толстые мясистые корни глубоко прорыли песок и прочно в нём держались… И вдруг…
Вершины барханов слегка закурились. И раздался лёгкий приятный свист. Он становился всё мелодичнее и переходил в пение.
— Поющий песок! — сказал я.
Чаинец прислушался.
— Песок действительно поёт, — сказал он. — Его мелодия приятна, но сам он предвещает самум — очень плохое явление. Летящий песок может поранить растения. Но они уже приготовились к этому. Посмотрите на них!
Сначала кактусы были со встопорщенными колючками, а теперь колючки легли на их поверхности и слились в плотнейшую, непробиваемую ткань.
— Удивительные растения, — сказал Мерционов. — Довольно быстро реагируют. Но что у них, органы слуха?
— Да, — сказал чаинец, — у них есть уши, хотя и весьма своеобразные. Когда к кактусам подходит ветер, до них долетает мелодия инфразвука и приводит в движение особую мембрану. Мембрана передаёт импульсы в нервную систему, и колючки закрываются…
В это время дымки закурились сильнее, и вдруг засвистел ветер. Да какой! Сотни килограмм песка взлетели в воздух. Песчинки яростно забили в стёкла. Но поезд поехал ещё быстрее, и, казалось, не обращал внимания на ветер. Ветер поднялся до 8 баллов. Кактусов не стало видно. Я знал, что ветер в пустыне может продолжаться 2 дня, и спросил об этом чаинца.
— Нет, столько это продолжаться не будет. Всего, по нашему счёту, 3 часа…
— Ничего себе 3 часа! Ведь каждый час в 2,2 раза… больше… меньше нашего. Значит, это… 7 часов 12 минут… около 1,5 часа по-нашему…»
(Как понять?)
«…— Ничего, вы не будете скучать. Мы будем беседовать.
И мы опять начали разговор об Элбинии…
— Это… государство, — сказал чаинец, — оно движется к развалу. Между прочим, это не мы поссорились с Элбинией — это Элбиния поссорилась с Чаинией. Когда в Элбинии не хватило железа и нефти… после третьей мировой войны… туда шли чаинские поезда. Чаиния много помогала Элбинии, но Элбиния для этого даже пальцем не пошевелила… И после этого ещё грязные элбинские бандиты могут говорить о чаинской угрозе! Они готовят на Чаинию атомные бомбы…»