«Теперь, гады, не поймаете», — подумал я и пошёл дальше. От неожиданности пьяницы не преследовали меня… В другой клетке был волк, но какой!.. Шерсть возле его морды была красной и постепенно переходила на жёлтую полосу вокруг туловища… «Природный мутант» — было…» (написано на табличке?) «…Какая-то мразь…забавлялась. Их мучают так много лет…»
(Что, красили волка под «мутанта»?
Но — опять разрыв в тексте?..)
«…— А не бывает, что лев набрасывается на дрессировщика?
— Бывает.
— И как же считают люди — почему он на них набрасывается?
— Они думают, что львы просто злые. Но как можно не набрасываться на людей, которые причинили им столько зла?…»
(Ещё разрыв…
Но казалось: в вырезанном фрагменте — выпускают зверей из клеток? И — кто-то ещё решил помочь?
Увы, смогут ли уже те звери жить в дикой природе…
И, после вырезанного — что?..)
«…у угла дома милицейскую машину. Теперь мне было ясно, что беззуба подслушивала у двери нашей квартиры по заданию дружинников и милиционеров, которые хотели собрать против нас побольше улик…» (Уже — за этот зверинец?) «…Я быстро выхватил гравитатор, но выстрела не последовало: я забыл зарядить гравитатор. Раздался рёв, и машина тронулась с места…
Если бы не этот случай, мы ещё могли бы обмануть преступные власти земли и, может быть, даже вернуться на Офрунг. А теперь мы могли надеяться только на гравитаторы. Нас послали на Землю для разведки, а мы можем никогда больше не вернуться на родину, где нас так ждут…»
(Офрунг! Прямым текстом!)
«…Сообщения в газетах становились всё напряжённее. Со своего поста уходил…» (кто?) «…и на его место вступал…»
(Ну… не «Морокоду» же! Какой-то «Мокров»?)
«…Он продолжал и даже ухудшал политику Брежнева. Многие люди продолжали верить в Мокрова, как верили в… но коммунистических преобразований не произошло. Он позволял себе арестовывать ни в чём не повинных людей и придумывать для них мучительные пытки и казни, не уступающие атлантическим…
…Целые колонны не покорившихся, разоблачающих его политику людей, связывали, клали на мостовые и прокатывали по ним грузовики. Увеличилась преступность, алкоголизм, наркомания. Страна летела в пропасть. Брежнев был хорошим человеком по сравнению с… Голосований не было, так как выбирал не народ, а жалкая кучка нетрезвых министров…»
(А сами — на Земле… с тех времён? С Атлантиды?
Всё перевернулось! Если так…)
«…Однажды ко мне подошёл Эрио Латеби… и сказал:
— Слушай, Родель-18, а ведь уже в СССР… 25 миллионов пьяниц…»
(А «тот» Латеби — и есть «Родель-15»?..
Но — «Мокров»? Условное имя? Не известен ни в какой ветви…)
«…В дверь постучали.
— Кто там? — спросил я.
— Крохотов. — ответили оттуда. — Откройте…»
(Кто-то новый! Правда, опять был разрыв…
И… мелькнуло даже: «Компартия Сахалина»?! Там, в несохранившемся тексте?
Да! Не ошибся Захар!..)
«…Я открыл двери, и в дом быстро вошёл Крохотов.
— Я пришёл сказать вам, что Мокров крайне заинтересовался вами. Он полагает, что вы опасны для СССР, и сказал дружинникам, чтобы они вызвали вас в милицию.
— Мы не можем идти в милицию, — сказал я. — Нас арестуют и посадят в тюрьму. Пускай пьяные дружинники ввалятся сюда сами. Мы им покажем! У нас гравитатор есть…
— Да, где… — сказал Крохотов, — встречаю на улице одного пьяницу. Спрашивает: «Пол-литра есть?» «Нету», — говорю. «Мне, — говорит, — сегодня Коля не даст права убить человека.» Ну, я зарезал этого пьяницу, а тут сзади подходит милиционер. «Идёмте в отделение», — говорит.