— Вот здесь, — сказал регистратор, указав на кнопку звонка.
Беззуба позвонила. Вошёл дружинник…
— Что?
— Между прочим… Родель-18 направил пушку через окно на Луну с целью взор-р… р… р… ррр… р…
Но тут что-то случилось. Нагрузка достигла 91 единицы. Беззуба заходила по комнате, вытряхивая из себя шум. Дружинник бросился к беззубе, но она лопнула, и, выпустив облако дыма, взлетела вверх, как реактивная ракета. Раскалившиеся докрасна детали покатились вниз вперемежку со штукатуркой и зубами дружинника. Помятый и поломанный корпус… врезался в стену. Одиноко покатились по полу дымящиеся бракованные блоки. ЭБР перегорел. Трясущийся от страха регистратор помог дружиннику встать… и пошёл звать подчинённого…»
(Довели «беззубу»! Как доводили — и людей!)
«…Мы проявляли плёнки и делали фотоотпечатки. Когда мы печатали одну из фотографий, на которой особенно удачно вышел серпик Луны, подошли дружинники.
— Ну, как… спят, голубчики?
— Спят, спят… дрыхнут… сволочи… Такой суммы денег нас лишили! Ведь беззуба перегорела, а если бы она ещё чего-нибудь наделала, нам бы 500 рублей!
В иезуитской форме, среди фонарей, светящих тусклым светом, дружинники были больше похожи на совершающих очередной шпионаж инквизиторов… Из дома вышел какой-то человек. Ближайший дружинник размахнулся автоматом и стукнул его по голове. Быстро обыскав окровавленный труп, пьяный от крови негодяй бросился догонять остальную компанию, торопливо пряча в карманах рубли…
…— Хорошо вышло, сказал я, не замечая приближающейся опасности, и собрался положить новый фотоснимок в рамку. Но вдруг дверь затряслась от ударов.
Быстро закрыв дверь, чтобы не пропали ценные снимки, я бросился к двери. Но тут дружинники, не дав мне схватить гравитатор, сорвали дверь с петель и схватили нас…
— Попались, сволочи! — заорал один из них с вытатуированной на морде…» («свастикой» — исправлено на «папиросой»?) «…и схватил меня за руку с другой стороны. — Теперь не уйдёте!
— Что делать с ними?
— Убьём? — и один дружинник, схватив окровавленное и вымазанное в грязи дуло автомата, стал поднимать завод…» (Взвёл курок, что ли?)
«…— Ну, попробуй, шкура! — заорал я. — Ещё… вашего Мокрова… повесят на глазах у сотен ненавидящих его людей!
…Дружинники схватились за автоматы. Я бросился в сторону, и главарь шайки упал на вешалку. Схватив таз с закрепителем, я ударил кому-то по морде и выхватил гравитатор…
— Руки вверх!
— Посмотрим, кто кого убьёт раньше! — с подлой улыбочкой воскликнул дружинник, и, продолжая держать автомат, полез за разрывной гранатой. На полпути к патронташу он остановил руку. Видно, он хотел попугать нас… Остальные пили, собравшись группами по три-четыре…» (Непонятно!)
«…— Возможно, что вы убьёте нас, — сказал я, стараясь казаться совершенно спокойным. — А вот если ты захочешь убить нас, то вашей своре придётся поскорее убираться отсюда. Автомат испорчен, и вы можете взлететь на воздух…»
(Или… по смыслу: «возможно, мы убьём вас»? Описка?)
«…Дружинник, не очень доверяя мне, полез в автомат. И тут я бросился назад и направил на него гравитатор.
— Держи его! — истошно завопил дружинник, выдирая из гранаты чеку… — Всегда вы пьёте, сволочи!
— Держииии иии… иии и! — раздался гул. — Баааагхууууувагах!
Гравитоны, разогнав дружинников, дым и блеск до скорости звука, проломили ими стекло и вылетели наружу. Взрыв гранаты сотряс комнату. Было слышно, как прогремел замедленный втрое крик разбившихся сволочей… Я уронил косой взгляд на изрешеченный пулями «проявитель»…» (тут в смысле — устройство для обработки фотоматериалов?) «…из которого высыпалось содержимое. Но тут подошёл Крохотов и сказал: