— Кременецкий… — прошептал тот, прочтя. — Захар… Это что же творилось! И кто, как узнал…
— Такие бумаги мы нашли на многих! В архивах ведомства, которого уже нет! Вот думаем, как оформить ликвидацию…
— Ну, как… — уже голос Хомяковой стал едва узнаваемым. — Общество полной грамотности — сколько можно «присматривать», идеологически ограничивать? Как-то так напишем в постановлении…
— Но что творилось… — повторил Борис Мерционов. — Варвара, ты видишь…
— Мы им все верили… — откликнулась и она. — И все были у них на крючке…
— А это — нелюди! — жёстко ответил Сергей. — Никакая правда, совесть — для них ничего не значит! Скоты…
— Но зачем? Вот ты теперь больше знаешь, видел такое… Скажи: зачем?
— Им надо оправдать своё существование в мирное время! И не интересует — как повлияет на людей, кто имел несчастье быть их объектом! Кто в чём прав, неправ, сама суть идей… Но решали — во что нам верить! Что — догма, что — ересь, кто — «свой», кто — «враг»… А мы думали: стоят на страже чего-то великого и святого! Пока не увидели в той ветви — что значил им наш Союз, да и та же «присяга»! Вот их «контроль над обществом» — как есть! Был… Ни прибавить, ни убавить… Но и не скажешь тут: всколыхнёт всё общество! А надо — «закрыть» организацию, какой в нашем мире нет места…
— Вот, кстати, и к этому «всеобщему призыву», — напомнила Хомякова.
— И скажем: что такое армия в современном мире, зачем нужна? — предложил Сергей.
— Вернее: кто наш враг в современном мире? — уточнила Хомякова. — Раньше понятно: была война, решалась судьба мира! А какой враг — теперь? Идёт ядерное разоружение… Кстати, с боеголовками — тоже подумать, как быть…
— Да, часть же перенесло сюда! — вспомнил Сергей. — Там до сих пор ищут… Есть у нас список… по развивающимся странам?
— Есть, — Ктенжицкая протянула бумагу уже ему. — Вот сколько! И… Что делать, пусть ищут! А то — где взорвались бы? И кто мог представить… Но — диктаторы там, а бомбы тут…
— Тоже ещё решать, как перерабатывать! Во что, как, на каком заводе…
— Да, дети… ну и вопросы решаете! — всё ещё растерянно откликнулась Варвара Николаевна. — До сих пор привыкнуть не могу! И это же всерьёз… — она переглянулась с Борисом Сергеевичем. — Судьбу мира решают наши дети…
— Да, и ещё напишем: нельзя делать из истории посмешище! — предложила Хомякова. — Была трудная, героическая и трагическая эпоха — но не повторять же всё, как раньше! Политинформации проводили — для неграмотных, школьник на колхозном поле — заменял отца-фронтовика… А что за «эксплуататорские классы» теперь — «стажем при поступлении в вуз» доказывай, что не дармоед? Вот — чтобы из этого не делали культ, ритуал, а дали решить практически: что целесообразно, что нет… И чтоб не делать вид: все происходим из батраков, крепостных — будто социализм не для всех, а для какой-то узкой группы! Чтоб — и возникали эти «элиты», которые только свой путь объявляют правильным… Так и сказать: в обществе — не должно быть особой группы «хозяев правды»! Никого, кто объявляет других по своему разумению еретиками и предателями, распоряжается, во что верить! Мы — общество сознательных людей, а не стадо, которое пасут…
И — вновь все умолкли. Повисла тишина…
(Но — да!
Чисто практическое — становилось символами, делясь на «своё» и «чужое»! И получалось на практике: нелепое — «своё», невинное — «вражеское»…)
— …Так же и армия, — продолжила Хомякова. — Было против кого воевать… А сейчас — угроза планете со своими боеприпасами! И с кем это в современном мире — нельзя договориться, кто — непременно хочет умереть за какие идеалы, цели? Разве сейчас — можно что-то решать такой ценой?
— Ну, так… вылезут! Почему, мол, они должны были служить, а мы… Хотя, — спохватился Алексей, — что я говорю…
— А вот именно: жили в другие времена! И вообще, эта зависть к последующим поколениям… Вот о чём сказать! Мы, живя в другое время, не можем взять их трудности за образец! Или что: путь одного-двух конкретных поколений — сперва культ, потом посмешище? А так нельзя: мы их уважаем, берём пример, но… не до абсурда же!
— Но сказать так в постановлении… — задумался Сергей.
— Так и сказать! А это, насчёт «скучающих, которым некуда деть себя» — вообще позор! И уже какие были поползновения… Конечно, школьник может работать, если хочет, но… У домашнего телескопа, и литературная — тоже работа, а не только не заводе или в поле! И там — на нынешнем уровне, а не как кто-то «рано начинал трудовую деятельность»! Было — но было давно! И… не газетами же торговать, как предлагали некоторые — ссылаясь на детей западных миллионеров! Вот уж позор… Вот о чём — найти слова, чтобы как клеймом! А то — кто-то получил всё даром, а теперь хочет, чтобы дети «подрабатывали»…