У Алека упало сердце, и он поспешил сменить тему.
– Как Саймон?
То, что Алек заговорил о Саймоне, свидетельствовало о его крайнем замешательстве. Вообще-то, ему не нравилось, что сестра встречается с вампиром. С другой стороны, Саймон казался неплохим парнем, но Алек не очень хорошо его знал. Саймон много говорил, преимущественно о чем-нибудь из мира обычных людей, о чем Алек даже не слышал.
Изабель рассмеялась слишком громко.
– Прекрасно. То есть, я хотела сказать: не знаю. Я вижу его иногда, и кажется, у него все в порядке, но, по правде говоря, мне все равно. Ты же знаешь, как я отношусь к мальчишкам. Он для меня просто маленькая игрушка с клыками.
Изабель встречалась с множеством парней, но никогда не говорила о своем очередном увлечении с таким пренебрежением. Она словно защищалась, пыталась что-то скрыть. Может быть, именно поэтому Алек часто ощущал смутное беспокойство, думая о Саймоне.
– Ну, хорошо. Смотри только, как бы тебе самой не стать его игрушкой для жевания, – сказал Алек. – Послушай, ты должна мне помочь.
– Почему у тебя такой голос? – вдруг спросила Изабель.
– Какой голос?
– Голос «Сумеречного охотника на официальном задании». Алек, у тебя отпуск. Ты должен отдыхать и развлекаться.
– Я развлекаюсь.
– Не верю.
– Так ты поможешь или нет?
Изабель рассмеялась.
– Конечно, помогу. Во что вы там с Магнусом вляпались?
Алек пообещал Магнусу, что никому ничего не скажет, но к Изабель это же наверняка не относилось.
Он отвернулся от прохожих и прикрыл телефон рукой.
– Только никому не говори. Особенно маме и папе. И я не хочу, чтобы об этом узнал Джейс.
В трубке послышалось какое-то шуршание.
– Алек, у тебя неприятности? Я могу быть в Аликанте через полчаса, в Париж приеду через три.
– Нет, нет, ничего страшного.
Алек вдруг сообразил, что забыл использовать чары, чтобы окружающие не слышали его. Однако в Париже, так же, как и в Нью-Йорке, прохожие спешили мимо, не обращая на Алека ни малейшего внимания. В общественных местах не принято прислушиваться к чужим телефонным разговорам. Очевидно, это правило действовало и во Франции.
– Можешь пошарить в архивах Института и поискать сведения о секте, которая называется «Багровая Рука»?
– Конечно. Не скажешь, зачем?
– Увы, нет.
– Посмотрим, что можно сделать.
Изабель не стала допытываться о причинах его просьбы. Она никогда не расспрашивала, не настаивала, не старалась выведать тайны Алека. Это была одна из многих причин, по которым Алек безоговорочно доверял сестре.
В телефоне снова началась какая-то возня.
– Отвали, Джейс! – прошипела Изабель.
– Погоди-ка! – воскликнул Алек. – Можно мне немного поговорить с Джейсом?
Ему нужно было кое о чем спросить, но совершенно не хотелось разговаривать о подобных вещах с сестрой.
– Ах, вот как. Ну, хорошо, – произнесла Изабель. – Даю ему трубку.
Послышался шорох, затем Джейс откашлялся и произнес небрежным тоном, словно это не он минуту назад дрался с Изабель за телефон.
– Привет.
Алек улыбнулся.
– Привет.
Он представлял себе лицо Джейса, который попросил Алека стать его парабатаем, а потом прикидывался, будто ему никто не нужен. Однако Алека было не обмануть.
Джейс жил вместе с ними в Нью-Йоркском Институте с тех пор, как Алеку исполнилось одиннадцать. Алек всегда любил Джейса, друг был таким близким, родным и дорогим ему, что на какое-то время он даже запутался, не понимая, какого рода эта любовь на самом деле. Сейчас, думая о Джейсе, он понял, кого напоминала ему Тесса.
Ее безмятежное лицо, глаза, излучавшие внутренний свет, были удивительно похожи на лицо и глаза Джейса, когда тот играл на пианино.
Алек отмахнулся от этой абсурдной мысли.
– Ну и как там, в Париже? – лениво спросил Джейс. – Если неинтересно, можешь вернуться пораньше.
– В Париже очень интересно, – заверил его Алек. – А у тебя как дела?
– У меня-то дела идут бойко, борьба с демонами кипит, так что бизнес процветает, – сказал Джейс.
– Круто. Хм-м, Джейс, могу я с тобой посоветоваться насчет одной вещи? Вот скажи, если ты, допустим, хочешь, чтобы что-то произошло, очень-очень хочешь, но другой человек, скажем, ждет от тебя, что ты дашь понять… что ты готов к этому – ну, возможно, готов – нет, что ты точно готов, что ты в такой ситуации сделаешь? Это все гипотетически, так сказать.