- Как оно сюда попало и что это значит? - потребовала она ответа у Рой.
Та пожала плечами.
- Лежало на столе. Прочтите и узнаете.
Карен вздохнула и развернула письмо. Тем же красивым почерком, что и на конверте было написано:
«Поговори с родителями о своей памяти, об этом письме и обо мне. Елена».
Карен медленно присела на кровать. В голове разом стало пусто, а в груди противно заныло: почему-то казалось, что ничего хорошего это, вроде бы безобидное, послание сегодня не сулит.
- Где мама? - голос не слушался и вопрос больше был похож на хриплый шепот.
- Завтрак уже был, леди Валеска распорядилась не будить вас, но просила передать, что вы можете найти ее в библиотеке.
Прежде чем встречаться с мамой, нужно немного прийти в себя. Карен без звука быстро переоделась и вышла из комнаты.
Автор письма в курсе ее проблем с памятью. Достоверно об этом знают немногие - родители, Ветер, Кларк и теперь Костолиц. Остальные могут догадаться, сопоставив факты. Но кто из этих остальных мог бы написать такое послание на такой бумаге и просто оставить в ее комнате? Кто-то из прислуги? Вряд ли. Это давно проверенные люди, которые занимаются своим делом и не вмешиваются в дела тех, на кого работают. И среди них нет никого с именем Елена. По крайней мере, не было последний раз, когда она была дома. Значит, среди вопросов, которые нужно будет задать маме, не нанимали ли они кого-то нового.
Завтракать по всем правилам в столовой за огромным столом на сотню человек ей никогда не нравилось, потому она направилась прямиком на кухню. Повариха всплеснула руками, увидев ее, но мешать хозяйничать не стала. Обыскав холодильники и шкафы, Карен нашла все, что нужно для бутербродов и расположилась за одним из разделочных столов. Рой в углу безмолвно изображала из себя статую.
Карен не считала себя гурманом и была довольно неприхотлива в еде, могла спокойно обходиться синтетическими, сбалансированными и питательными, но не особо вкусными армейскими рационами. Но даже у нее периодически возникала потребность съесть что-то натуральное, имеющее привлекательный вид, вкус и запах. Карен с удовольствием вонзила зубы в бутерброд, щедро намазанный чем-то остро-сырным.
Мысли вернулись к письму. Послание не содержит ни угроз, ни намеков на шантаж. Просто просьба: «поговори обо мне», и подпись «Елена». Еленой звали ее сестру, которую она абсолютно не помнила и которая, если верить родителям, давно уже умерла. Может быть ей врали? Но зачем?
В библиотеке вместе с мамой был и отец. К встрече с ним Карен была совершенно не готова и настроение, и так не особенно прекрасное, упало еще сильнее. Родители вполголоса обсуждали что-то, что отображалось на экране комма, но едва она вошла, замолчали и повернулись к ней. Видимо, что-то такое в ее облике было, что оба замерли на мгновение в замешательстве. Первой пришла в себя мама:
- Девочка моя, ты, наконец, проснулась. Я так рада тебя видеть! Последние несколько лет ты редко бываешь дома. - Она встала, протянула руки, и ее длинное темно-коричневое платье приятным шелестом отозвалось на ее движения. Карен с удовольствие позволила себя обнять. Одного роста с ней, мама выглядела тонкой и хрупкой, но только для тех, кто ее совершено не знал. Она мгновенно считала состояние Карен и подбодрила ее незаметным мягким рукопожатием: «все будет хорошо».
- Я рад, что ты дома. - Сдержанно поприветствовал ее отец и тут же перешел к делу: - Вот приглашение на вечер, где тебе обязательно нужно быть. Тетя Налия подобрала тебе несколько неплохих вариантов для замужества, выбери тот, что тебе импонирует или предложи свой.
Карен рассчитывала услышать все что угодно, но только не это. Слова отца настолько ошеломили ее, что она даже забыла, зачем сюда пришла. Она бросила взгляд на маму, но та лишь едва заметно качнула головой: «не возражай». Предательница! И Карен взорвалась:
- Какие варианты?! Вы с ума сошли! Я не собираюсь замуж в ближайшее время! Я ни за что не брошу мой флот! И если я и выберу себе мужчину, то уж не кого-то из светских франтов! А ваша тетя Налия старая сутенерша с комплексом неполноценности на почве неудавшейся личной жизни! - Карен внезапно замолкла, она сама не ожидала от себя таких слов. Но отец будто их не слышал: