Аддрик попытался заговорить, но не сумел.
Внезапно что-то огромное заслонило окно. Неловко зацепившись за подоконник, дракон, хлопая огромными крыльями, перевалился на галерею. Могучая белая грудь сверкнула на солнце, тяжелый хвост хлестал по стенам, длинная светлая шея изогнулась, опустив к лежащему массивную голову ящера с пылающими алыми, как у Элрика, глазами. Красные жемчужины, вернувшиеся к жизни, обратились к проносящимся в вышине золотистым облакам.
Красные глаза фурна полыхнули, из длинной пасти вырвался стон, и он на прямых ногах двинулся к телу сына, обратившего отца в рабство. Ярость вдруг покинула его. Огромные светлые крылья обняли останки сына, он поднял умирающее создание, и странный жалобный звук вырвался из глубины его груди.
— Я не могу, — пробормотал Хемрик. — Не могу.
Он повернулся к окну, не опуская то, что недавно было Аддриком Хидом, тяжело вспрыгнул на подоконник и взвился в воздух. Пронзительная жалоба вместе с ним взлетела над дальним лесом.
Оглянувшись на Фернрат, Элрик увидел, что она беззвучно плачет, провожая глазами отца и склонив голову, чтобы лучше слышать. Затем она отвернулась, гордо выпрямившись. Увидела Элрика, но подошла не к нему, а к высокому разбитому окну, чтобы дольше видеть скрывающегося вдали отца и несчастного брата.
Когда спустя несколько мгновений она обернулась к альбиносу, глаза ее сверкали зеленью и язык, мелькавший между зубами, не был человеческим.
— Он по справедливости заплатил за все, что сделал. Его кровь и кровь его последователей напитает лес, и чаща скоро скроет Белый Форт. Он получил по заслугам. Но я теперь последняя в роду, по крайней мере на этой стороне мира. — Она издала протяжный шипящий вздох.
— И на той, — сказал Элрик. — Среди нас не осталось никого, кто был бы одновременно фурном и нефурном. Никого, кто связывал бы историю двух рас. Никого. Кроме твоего отца.
Она вздохнула, но уже без гнева:
— И теперь оба мы отомщены.
Хемрик, старейший из расы фурнов, отец Фернрат и отступника Аддрика Хида, ослепившего его и принуждавшего опускаться под воду, чтобы возить корабли пиратов, летел над золотой линией горизонта, и в его пронзительном крике сливалась радость полета и боль потери.
— Аддрик Хид всегда ревновал отца, — прошептала Фернрат. — Сколько лет они с князьями Крови замышляли поработить истинных фурнов — не полукровок, подобных мне. А когда пришло время похищения, у меня не хватило отваги и твердости восстать. Я видела, как выводят великие руны, накладывают великие заклятия, и вот фурны лишились глаз и стали рабами. Прежде их впрягали в корабли и принуждали лететь над водой, направляя острыми стрекалами. Но они старели и уже не могли подниматься в воздух. Тогда Аддрик Хид додумался строить на них корабли, превратив их крылья в весла, чтобы легко догонять любую добычу и устрашать таинственностью сопротивляющихся. У меня не было выхода. Брат поклялся, что, если я откажусь ему помогать, он запытает отца до смерти. И я стала его представителем среди работорговцев Хизсса.
— Вот почему Хизсс — единственный неукрепленный город на всем побережье, — понял Элрик. — Ему не нужны были стены, потому что Аддрик Хид никогда на него не нападал. Да и города-крепости он предпочитал оставлять в покое, грабил беззащитные суда, после того как один за другим умерли его драконы. — В голосе альбиноса слышалось вроде восхищения. — С таким предательством даже мне не посоперничатъ.
Она горестно улыбнулась, но ответ прозвучал с едкой иронией:
— Да, немногие способны на такое.
Элрик смотрел, как белый дракон возвращается. С ним уже не было останков сына. Хемрик покружил над ними в высоте, скользнул вниз, проплыл над вершинами деревьев, и Элрик на миг позавидовал своему прародителю, видевшему рождение империи Мелнибонэ и пережившему ее.
Он оглянулся. Две жрицы вместе с остальными стояли сзади в нескольких шагах от него, любуясь полетом старого фурна.
— Мы должны поблагодарить вас за вмешательство, — обратился к жрицам Элрик. — Но позвольте спросить, какую цену ваша покровительница запросила за помощь?
Служительницы Ксиомбарг переглянулись.
— Строго говоря, мы не вправе были предлагать эту цену, — начала одна.
— Но настоятельная нужда требовала согласиться. — Навха шагнула вперед, чтобы лучше видеть кружащего в небе дракона. — Она знала, что это хранится в твоем доме, госпожа Фернрат. Знаю, что это твоя собственность…