Выбрать главу

Дийна засмеялась:

- У него головной мозг с детский кулачок величиной, больше одной мысли в нем не помещается. Сейчас он напуган и думает лишь об одном - как бы удрать! Я помогу.

Поднявшись на ноги, она щёлкнула зверя слабенькой молнией, точно электрическим бичом. Саблезубый динотерий дёрнулся, помотал бульдожьей головой и с верблюжьей медлительностью вознёс её к небу. Снова щёлкнула голубая змейка молнии, зверь с некоторым трудом поднялся на ноги, сначала на передние, потом на задние, ещё раз тряхнул головой, кося на людей выпуклым золотистым глазом, и, ломая кустарник, кинулся наутёк. В воздухе ещё долго стоял постепенно затихающий треск, топот и обиженный писк голубых цветов. Гирин проводил зверя взглядом и не сдержал вздоха облегчения.

- Не привык я к таким чудищам! У него хоть и одна мысль в голове, а кто его знает - какая? Уж лучше держаться от него подальше!

Обернувшись к девушке, он припомнил, что собирался сказать ей нечто важное, но Дийна предупредила его вопросы.

- Простите, Саша, может быть, мы на время отложим серьёзные разговоры? - Она засмеялась и пояснила с обезоруживающей прямотой: - Дело в том, что я очень хочу есть - аварийное сообщение помешало моему обеду. А как у вас с аппетитом?

Все это время Александр и не помышлял о еде, но сейчас, когда о ней заговорила Дийна, он вдруг почувствовал, что ужасно голоден.

- Да я с удовольствием! Только ни у вас, ни у меня, как я вижу, припасов нет. Может быть, рыбки наловим? - шутливо предложил он. - Тогда я вас ухой угощу!

Дийна отрицательно качнула головой:

- Угощать буду я! На правах хозяйки.

13

Дийна двигалась как будто не спеша, легко и свободно, но Гирин скоро убедился, что ему нужно поторапливаться, если он не хочет отстать. Они пересекли полосу прибрежного кустарника и поднялись на вершину плоского холма. Здесь девушка приостановилась, оглядываясь по сторонам. Впереди расстилалась золотистая, чуть всхолмлённая саванна, на фоне синего неба пламенели деревья, эффектно подсвеченные солнцем, щеголяя всеми оттенками красного цвета. Гирин подумал, уж не заблудились ли они, но прямо спросить об этом постеснялся.

- Нам ещё далеко?

- Далеко, - рассеянно ответила Дийна. - Но мы не пойдём, а полетим. Сделаем вам крылья и полётам.

Александр с сомнением посмотрел на неё:

- А вам крылья не нужны?

- Они у меня уже есть. - Дийна отыскала наконец дорогу и пошла вперёд, жестом пригласив следовать за собой и Гирина. Когда он поравнялся с ней, она сказала с оттенком лукавства: - Это особые, невидимые крылья!

Она говорила загадками. Александр, конечно, не понял, о каких крыльях шла речь, но не обиделся. Она вела себя как ребёнок, которому приятно похвастаться перед гостями своими игрушками. Это и естественно - совсем ещё девчонка! Но Гирин выдержал марку, подавил любопытство и расспрашивать ни о чем не стал, чтобы Дийна не слишком зазнавалась.

Девушка подвела его к невысокому дереву с мелкой красноватой листвой, похожему на земную вишню, какой она бывает поздней осенью. Ветви дерева оттягивали тяжёлые гроздья стручков длиной с карандаш и толщиной с палец. Гроздья были разных цветов. Дийна срывала, передавала их Александру и объясняла, что оранжевые, ещё неспелые плоды содержат вкусный сок, синие, зрелые напоминают печенье, а самые красивые, оранжевые с просинью, полуспелые полны маслянистого крема.

- Не дерево, а кондитерская, - скептически пробормотал Гирин, шагая вслед за девушкой и с некоторой опаской разглядывая необычные дары чужой природы. - Гибрид банана, кокосового ореха и адамового дерева.

Видимо, уловив в его голосе разочарование, Дийна рассмеялась и успокоила:

- Это лишь на закуску. Настоящий обед будет в лагере.

- А лагерь большой?

- Огромный! Целый город с дворцами, парками и отелями.

Александр недоверчиво покосился на девушку, но лицо её было серьёзно. Немало озадаченный её ответом, он хотел продолжить свои расспросы, но Дийна остановилась в тени раскидистого дерева, огляделась и решила:

- Вот здесь мы и займёмся закуской.

С низко протянувшейся ветви она сорвала несколько бархатистых пурпурных листьев, по своей форме и размерам похожих на листья лопуха, застелила ими плоский старый пень, подала несколько листьев Гирину.

- Садитесь, Саша. Эти листья как коврики, на них даже спать можно. А меканы, да-да, эти стручки, кладите вот сюда.

Листья и правда были мягкими, бархатистыми не только на взгляд, но и на ощупь. Они слегка пружинили, точно войлочные, сидеть на них было удобно. Дийна, не обращая на Александра особого внимания, достала откуда-то из-за пояса сверкнувший полировкой нож и стала ловко отделять стручки от черенков, которыми они крепились к центральному стеблю.