Таково естественное развитие жизни, и что мы думаем любовь, это чаще всего зависимость и забота о собственном эгоизме.
Поэтому за детей, например, я уже так сильно не беспокоился, что умрут. В чем дело, уход за ними всегда был прекрасный, питание нормальное, болезней особых они не проявляли. Конечно, приходится принимать в расчет теракты и несчастные случаи, но от этого не убережешься.
А уж за Татьяну я в этом отношении вообще всегда был спокоен. Даже мысли такой не приходило. Возрастом она даже моложе меня, хотя и ненамного, здоровья там — мешками таскай, характер не нервный, работа неопасная. Был спокоен, что еще меня переживет, но это тоже когда еще, и относился по-философски.
А тут стало мне совсем не до философии.
Когда Ирис из больницы позвонила, то первая моя мысль была… никакой вообще мысли не было. Один только жуткий холод в животе и в груди.
А вторая — как же я туда доеду? Ведь нигде ничего, ни автобуса, ни такси не вызвать, ни попутки не поймать, ничего.
Может, Кармела? Может, не побоится?
Звоню — не отвечает. Почему, почему? Она же не отключается на Йом-Кипур! И выйти ей сегодня некуда. Позвонил еще раз — не отвечает. И вспомнил, что она обычно в этот вечер засветло ложится спать для провождения пустого и голодного судного времени. И спать она сильна, затыкает уши затычками, надевает маску на глаза, и ничто ее до утра не разбудит.
Значит, идти пешком?
А что еще придумаешь. И некогда думать.
И пойду. Ходунок по лестнице мне не снести, а без ходунка вряд ли далеко уйду, свалюсь где-нибудь — и хорошо, может, все же подберут и свезут на «скорой».
В груди и животе по-прежнему глыба льда. Ничего не чувствую, только сердце посреди этого льда колотится. И мозги тоже как замороженные, и мысль в них одна: все это из-за тебя, сволочи, из-за твоих проклятых камней. Из-за них Азам появился, а из-за него они туда пошли… Судный день.
И Азам… нет, об этом сейчас не хочу…
А ведь сколько ты раз отделаться собирался! И сам знал, что надо, и разумный человек Йехезкель тебе говорил, что не будет от этого добра. И Танечка… как она подарка твоего брать не хотела, как она тебе ясно сказала — выкинь… но нет, все выжидал чего-то, никак не мог расстаться со своей жадностью. Вон они у тебя до сих пор в стенке сидят, излучают свое зловредное влияние на всю твою жизнь. Ну, и дождался.
Лучше поздно, чем слишком поздно. Отпихнул этажерку, отодрал ногтями крышечку, вытащил и сунул в карман. Сейчас же выкину.
Только бы все обошлось, только бы обошлось!
Клянусь, что выкину! Только бы, только…
По лестнице спустился — ничего, уже легче, чем в прошлый раз. Но идти без ходунка, с одной только палкой, совсем проблема. Сгоряча прошел шагов, наверное, сто и чувствую — нет, даже меньше пройду, чем думал. Ну и ладно. Пока могу, буду идти, а там… Остановился передохнуть и тут только вспомнил, надо же Алексею сообщить. Спасибо, мобильник у меня всегда при себе. Дозвонился, сообщил. Надеялся, может, он что придумает.
Но где там! Я всегда знал, что сын у меня слабак, хоть и славный малый. Ох, папа, ох, папа, какой ужас… что же делать, что делать… как добираться… Да еще в самой дальней больнице…
И хорошо, что в самой дальней и самой главной, она лучше оборудована, и больше специалистов. Вон как меня там починили!
Хотя какие сегодня специалисты… небось никого нет, один дежурный врач на целое отделение… неужели в реанимации тоже… да нет, там наверняка есть полный персонал…
Мне надо туда! Скорей! Добиться, чтоб вызвали, кого надо, чтоб сделали все, что можно!
И я пошел, пошел дальше, заковылял чуть не бегом, но что толку, вот уже минут десять иду и едва прошел нашу улицу, а до больницы этих улиц еще… И если свалюсь, так и помочь будет некому, на улице практически ни души. Скоро уже из синагоги обратно пойдут… может, тогда… Хотя улица в этом месте и всегда нелюдная, сейчас и подавно. И синагог поблизости вроде нет…
Решил экономить силы, снизил темп и упорно иду.
Воздух густой-густой, небо душное, низкое, темно-желтого цвета, ни облачка, ни звездочки, и видимость как в тумане, ближние высокие здания видны только до половины, а отдаленные вообще едва намечаются. Но это не туман, а мелкая желтая пыль, говорят, это из Египта несет к нам их плодородную почву, или, как говорится в шутке, земля в обмен на мир…