— Доктор, а на неврачебную тему можно?
— На неврачебную? — Остановился. — А что такое? Ну, давай, но только в двух словах!
Я показываю глазами на сестру. Он велел ей выйти, дверь закрыл, но вижу, что весь стремится прочь. Я заторопился:
— Дело такое, что у меня в руках оказались очень ценные бриллианты…
— Оказались? Как это оказались? — И хмурит свои незаметные брови.
Хотел ему все, как на духу, но быстро обозрел в уме, как они у меня оказались, и вижу, что ни в двух словах, ни в десяти не расскажешь, и говорю:
— Это долго, но главное, возникла проблема, и не с кем посоветоваться… Может быть, вы… Вы помните, рядом со мной лежал старик ювелир, хулиганистый такой… и вот теперь он… вы имеете на него большое влияние, благодаря справкам, ему для суда, и вообще… нужно, чтобы он… не могли бы вы…
Ясно вижу, что ничего мне не объяснить, а ему не понять, и не его это дело вообще, и сижу я перед ним дурак дураком. Теперь вижу, а что же раньше не сообразил?
Врачишка мой еще больше нахмурился и вдруг как рассмеется:
— Ну как же, как же, помню твой бриллиант. Очень ценный. И что? Неужели опять потерял? Опять старый паршивец отобрал? Ах ты, бедолага! Ну, прости… — заглядывает в мою историю болезни, — Михаэль, теперь ничем не могу помочь, ты уж меня прости. Счастливо!
Хлопнул меня по плечу и убежал.
Вот и весь разговор. Он даже имени моего не запомнил, а меня самого запомнил исключительно в разрезе шейки бедра. И спондилайтиса. И вся любовь.
Сижу в полунадетых штанах и вдруг вспомнил еще важное.
— Доктор! — кричу, — доктор!
Вошла сестра, спрашивает, чего шумлю. И Таня тоже вбежала, я им всем велел ждать в коридоре.
— Позовите его обратно! Я лекарство забыл!
— Какое лекарство?
— От боли! Перкосет!
Сестра пролистнула историю болезни и говорит:
— Нет, перкосет вам больше не нужен. Доктор ничего не написал.
— Как это не нужен? У меня боли! Как это…
— Да, — говорит сестра, — небольшие боли еще будут некоторое время. Можете принимать акамол, он без рецепта. В крайнем случае акамол форте.
— Да вы что! — кричу. — Что мне ваш акамол! У меня знаете какие боли? Позовите врача! Он забыл!
— Доктор Сегев ничего не забывает, — говорит сестра. — А вы одевайтесь, вот вам жена поможет. Сами знаете, какая там очередь ждет.
Одеться-то мне Татьяна помогла. Все они вошли в кабинет, и быстро меня одели, и из больницы вывели, и в машину посадили, и домой привезли. А вот кто мне поможет в моей беде?
Всю дорогу они меня успокаивали и объясняли, какие есть замечательные средства от боли без рецепта.
— На меня, например, очень хорошо действует алголизин, — сообщает Кармела.
— Адвиль в капсулах еще лучше, — это дочка.
И даже Азам вякает, а сам небось в жизни не болел:
— И акамол форте тоже совсем неплохо, и еще бывает жидкий оптальгин, этот самый эффективный. Даже от зубов помогает.
— Да пошли вы все со своими акамолами! — говорю. Не говорю даже, а с визгом, они даже переглянулись, такого тона от меня никто, кроме Тани, не слышал. — Что я, не знаю, что мне нужно?
Но как раз Таня хуже всех. Включается, словно это не она ночевала черт-те где:
— Миша, перкосет тебе не нужен.
— Именно перкосет мне нужен!
— Ты знаешь, что это такое?
— Самое мягкое, самое спокойное средство, какое я в жизни пробовал! Слава Богу, опыт большой. Пойдешь на работу, непременно отыщи Сегева и возьми рецепт.
— Он не даст.
— Почему это он не даст?
— Да я и просить не стану.
Взял себя в руки, снизил тон и говорю:
— Танечка, это лекарство действует на меня очень хорошо и снимает все боли, в том числе старые. Наконец-то я нашел подходящее болеутоляющее! Ты же лучше всех знаешь, как это для меня важно. Пожалуйста, попроси.
— Нет, — говорит, — не стоит.
Выражения лица не вижу, она сидит сзади, но по голосу слышу, что в очередной раз наткнулся на неумолимый подводный камень. Это надо же, и по такому для нее неважному поводу.