Она уловила несколько слов. Оказывается, он разговаривал с Энтони Липаски. Да, Липаски как-то сказал — для Дэвиса не имеет значения, как с ним общаться — лично или через автоответчик. Или, как оказалось, просто говорить вслух. Дэвису нужно победить своих демонов; вполне вероятно, именно сейчас он одержим ими, разрываемый между явью и кошмарами.
Очень жаль, что нет рядом надежной крепкой руки Липаски, его несокрушимого спокойствия. Она сомневалась, что в состоянии преодолеть новое расстояние.
Многие богохульствуют для храбрости. Другие богохульствуют просто так.
Всё к черту. Она подобрала с земли гальку и принялась крутить камешки на ладони. Тень Габриэля все исступленнее металась по тротуару, становилась все длиннее. Липаски бы знал, что делать, куда ехать, кому звонить. Она же могла только молча наблюдать, как распадается Габриэль у нее на глазах — мысль за мыслью.
Подъехало такси. Водитель окинул их взглядом, надавил на газ и умчался.
Алекс вскочила, сделала несколько неуклюжих шагов, потом размахнулась и швырнула горсть камней, зажатых в ладони. С тем же успехом можно было просто плюнуть ему вслед. Машина с визгом покрышек исчезла за ближайшим поворотом.
Дэвис ни на секунду не прервал свое бормотание, свое хождение, только чуть замедлил шаги и посмотрел на нее.
Холодные волчьи глаза.
— Я позвоню еще, — сказала Алекс и порылась в сумке в поисках очередного четвертака. Потом дошла до телефона и снова позвонила в такси.
Теперь Дэвис остановился. Он стоял словно статуя, опустив руки и не мигая глядя на закат. Алекс назвала диспетчеру адрес и поглядела на Дэвиса. Будь она на месте таксиста, она бы тоже ни за что не решилась посадить в машину ни его, ни ее.
Мимо пронеслась машина. Серая "тойота". Алекс проследила за ней взглядом и попросила диспетчера повторить. Да, будут ждать. Десять минут.
Серая машина свернула за угол. Исчезла. Алекс вздохнула с облегчением и повесила трубку. После чего снова села на край тротуара.
Дэвис по-прежнему стоял неподвижно.
Из-за угла показалась женская фигура. Руки в карманах куртки, волосы завязаны в хвост, благоразумная юбка уступила место голубым джинсам. Кроссовки. Женщина остановилась, не доходя нескольких футов.
— Вы не поехали в дом, — констатировала Алекс и устало пригласила Шенберг садиться рядом. На всякий случаи она краем глаза следила за Дэвисом.
— Марковски поехал. С командой психиатров. Мое дежурство закончилось, когда поступил ваш звонок. И он сказал, чтобы я отправлялась домой.
— Вы живете поблизости? — удивилась Алекс. Шенберг пожала плечами. — Вы хотите нас задержать?
Шенберг ничего не ответила, только пристально смотрела на Дэвиса, который все так же неотрывно смотрел на закат. Потом прищурилась, словно от боли.
— Чей это дом?
— Его бывшей жены. Рашели. Она… она наверху, в ванной. — Алекс подобрала новую горсть камней и принялась подбрасывать их на ладони. Они были холодными и сухими, как кость. — Ребенок пропал.
Шенберг опять помолчала, переваривая информацию. Потом кивнула.
— Вы по-прежнему думаете, что Кассетти…
— На той фотографии был этот дом, Мишель. Кассетти была здесь. Она увезла с собой ребенка.
— Мы надеемся, — вдруг подал голос Дэвис. Алекс чуть не подпрыгнула, увидев реакцию Шенберг Дэвис по-прежнему смотрел в пространство, но уже не в таком состоянии транса, как раньше. — Мы надеемся, что она с ним еще не покончила.
"Покончила с ним". Шенберг обменялась быстрым красноречивым взглядом с Алекс.
— Мы разослали описание и ее, и машины. Но пока никаких результатов. Я проверила телефонную станцию. Сказали, что она уволилась четыре дня назад. Адрес, который она дала им, оказался вымышленным. Бензозаправка. Да, а вот это вам должно понравиться. Я попросила прислать мне по факсу ее заявление от приеме на работу. В разделе "хобби" она написала — "учить детей".
Дэвис сделал несколько шагов, остановился, обернулся. Теперь он уже не выглядел таким безумным. Он снова был сосредоточен, целеустремлен.
— Она любит детей, — произнес он, подойдя и присаживаясь на тротуар рядом с Алекс. Существование Шенберг он предпочитал не замечать. — Она всегда об этом твердила. Поэтому есть шанс… — Он замолчал, потирая ладони, словно перемешивая факты. — Поэтому есть шанс, что она украла Джереми, чтобы он заменил ей сына. Ее Чарли.
— Это хорошо, — оживилась Шенберг. — Это действительно дает нам шанс найти ее и вернуть ребенка.
Дэвис продолжал потирать ладони, будто тщательно отмывал их водой. Он казался гораздо более спокойным.
— Она будет держать его ровно столько, насколько ей хватит фантазии. Если он разочарует ее — как разочаровал Чарли с Джейсоном Гарднером, — она убьет его. Так же, как убила Рашель.
Шенберг искоса окинула его долгим взглядом. Примеряет на него белый халат, подумала Алекс.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Шенберг. Вопрос не был адресован непосредственно Дэвису, поэтому он предпочел промолчать. Алекс прокашлялась и нагнулась за очередной порцией гальки.
— Поедем домой, — сказала она и сама удивилась собственной фразе. — Будем ждать звонка Кассетти.
— Думаете, она позвонит?
— Думаю, она не удержится от желания помучить его, — кивнула Алекс в сторону Дэвиса. Шенберг кивнула. — Слушайте, я понимаю, вы не на службе и все такое, но такси, похоже, не собирается нас подвозить — в такое время да еще в таком виде. Вы не могли бы…
— Отвезти вас домой? Конечно, почему нет? — Шенберг, снова полная энергии, вскочила на ноги и нетерпеливо стала ждать, пока они встанут. Дэвис поднялся четко, как автомат. Алекс пришлось помогать себе руками.
— Машина тут, за углом, — сообщила Шенберг и поспешила вперед. Алекс, чертыхаясь сквозь зубы, старалась не отставать.
Рука, взявшая под локоть, удивила ее. Она повернула голову. Дэвис смотрел в другую сторону. Он явно стеснялся собственной учтивости. Впрочем, ее это тоже смутило. Сквозь тонкую ткань кофточки чувствовался жар его тела. Она была рада, когда они наконец добрались до машины Шенберг и он отпустил ее.
Шенберг вела машину как настоящий полицейский — беспечно, но очень грамотно. Она часто смотрела в зеркало заднего вида и совершала не обязательные, с точки зрения Алекс, маневры, в основном, видимо, чтобы сбить с любого преследователя. Жить становилось чуть легче. Красный закат густел, зажигались уличные фонари, рядом и навстречу неслись потоки машин… Кажется, у меня получится сногсшибательная статья, думала Алекс. Возможно, что на следующей неделе.
Жизнь должна вернуться в нормальное русло. Она будет думать о том, что купить в продуктовом магазине, что приготовить на ужин, о том, хватит ли дезодоранта до следующей недели. Будет смотреть телевизионные программы и переживать из-за того, что там показывают.
Закрыв глаза, она позволила себе — всего на миг — представить Тони, лежащего рядом с ней в ее новой кровати, в тепле и безопасности. Не так уж и невероятно. Надо только продержаться.
Некоторые люди богохульствуют просто так, опять подумала она и ощутила холодок.
Шенберг, как оказалось, прекрасно знала, где расположен "Элизиум". Алекс, похоже, задремала и поняла это, лишь когда Шенберг свернула и начала тормозить. Открыв глаза, она увидела знакомую усеянную острыми пиками ограду.
Шенберг высунула руку из машины и стала нажимать кнопки кодового замка. Ворота медленно раздвинулись.
— Как вам это удалось? — удивилась Алекс.
Шенберг усмехнулась.
— Большинство подобных заведений имеют специальный код для пожарных, полиции, ремонтных служб.
— Какой?
— Этого я не могу вам сказать, — очень довольным тоном сообщила Шенберг, больше напомнившая школьницу-подростка, чем когда-либо. Объехав вокруг здания, она зарулила на стоянку и заглушила мотор.
— Спасибо, — сказала Алекс и открыла дверцу машины.
Шенберг положила руку ей на плечо, удерживая на месте.
— Ни в коем случае, Хоббс. Никуда не пойдете, пока я сама не проверю.