Чашка гладкая. Это подарок, от кого — забыл. Распространенного водянисто-голубого цвета. На дне я вижу очертания каких-то предметов.
Вкус лимона какой-то странный.
Во сне я юный, маленький, лет пяти-шести. Поздний вечер. И мне, и Макси, это моя собака, давно пора спать. Но мы не спим. Во сне Макси кажется большим. Страшным, как волк.
Он бегает по газону, охотясь за полоской лунного света. Потом его внимание привлекает что-то мелкое. Кошка. Кошка замечает его слишком поздно. Пытается бежать.
Сверкают зубы Макси. Пропадают. Кошка орет, Макси мотает головой. Черные капли текут по стене и по окну дома. Я смотрю сквозь них на луну, как через фильтр. Он красный.
Визги продолжаются. Чувствую, как колотится сердце. Влажные чавкающие звуки, хруст кошачьих костей. Макси зубами рвет сырую плоть.
Он повизгивает. Он счастлив.
Я смотрю на луну. Она распадается на две части, и обе части становятся плотью, они падают на меня, и с них льется красный дождь. Я поднимаю руки, капли падают на ладони, их тепло проникает глубоко внутрь меня и остается, как пятно.
На этом сон кончается.
Я сижу с чашкой горячего чая, язык едва ощущает вкус лимона. Я не уверен, что жертвой Макси была кошка. Мою сестру Виву увезли в больницу, а на стене дома осталась кровь, которую отец смывал из садового шланга.
После этого им пришлось усыпить Макси. Я больше его не видел.
Разумеется, Виву они усыпить не могли.
Очень жаль.
Глава 13
Алекс отдавала себе отчет, что за книгами в библиотеку лучше не ходить. Насколько она понимала, на нее должны были завести особое дело с тех пор, как в феврале 1991 года она взяла семь романов и запрятала их у себя под диваном как пиратские сокровища. На самом деле она чуть ли не всерьез опасалась, что стоит пройти сквозь детектор, как сработает сигнал тревоги. — Не исключено, что они уже установили там какое-нибудь идентифицирующее устройство, которое моментально отправит ее фото этим улыбающимся библиотекаршам, а те нажмут кнопку, вызывая команду захвата с автоматами «узи» на изготовку.
Алекс понимала — это паранойя. И не возражала.
Чтобы найти зал периодики, пришлось изучить схему, потом еще понять, как работать с аппаратом для просмотра микрофильмов. Наконец — довольно быстро — она нашла то, что хотела. Газета «Чикаго трибюн». Не очень большая заметка, привязанная к главному материалу о сенсационном зверстве — первой жертве Барнса Броварда. Она отправила ее на принтер. Следующая статья, датированная тремя днями позже, была опубликована под заголовком, набранным на три кегля крупнее. Один погибший ребенок — трагедия. Два — сенсация.
Три — золотая жила. Она распечатала для себя все статьи, потом переворошила несметное количество так называемых «комментариев» — интервью с психологами, беседы с сумасшедшими, с убитыми горем родителями. В общем потоке попалась парочка и ее собственных материалов; Алекс не стала их распечатывать, эти тексты у нее сохранились и так. Они вызвали странное чувство — смесь гордости и злости.
Ничего страшного. Она еще сумеет вновь оказаться на вершине.
Работа обошлась в пятнадцать долларов семьдесят три цента. Собрав все распечатки, Алекс нашла большой свободный стол и разложила материалы в хронологической последовательности. Потом изменила порядок — по содержанию. Факты — сюда, мнения — туда, таблоиды[11] — отдельно.
И задумалась, в какую группу попали бы ее собственные материалы.
До смерти Барнса Броварда имя Габриэля Дэвиса появлялось в газетах лишь дважды. Одна вездесущая дамочка «факты-только-факты» упомянула, что он присутствовал вместе с детективом Энтони Липаски. Текст сопровождался дрянного качества фотографией, где на заднем фоне смутно различалось лицо Габриэля Дэвиса. Другая статья, претендующая на большее, связывала Дэвиса с последними серьезными случаями, обращая внимание на его замкнутость и кричащую сенсационность преступлений. Здесь тоже была фотография Дэвиса, но гораздо лучшего качества. Он не позировал, снимок от этого только выиграл — фотограф запечатлел его выходящим из тумана, странный мистический фон оказался весьма эффектным. Алекс поискала имя автора.
Лэндрум. Господи. Ничего удивительного. Он был в таком восхищении от Дэвиса, что ухитрился украсть его дневники. А после публикации скрылся в Европе.
Перечитав статью два или три раза, она поняла, что не обнаружила в ней ничего нового. Лэндрум проявил определенную настойчивость, но ничего так и не понял, пока Дэвис по непонятной причине не передал ему свои дневники. Лесть? Подкуп? Или просто беспечность?
11
Таблоид (tabloid) — малоформатная газета со сжатым текстом, большим количеством иллюстраций и броскими заголовками; бульварная, сенсационная газетка.