— Прийти домой, выкинуть одежду в мусорный бак, принять душ, — предположил Роб, отправляя в рот большой кусок шоколадного батончика. Пустую обертку он бросил на стол. — А потом вернуться и насладиться зрелищем.
О Боже, очень похоже. В "Элизиуме" мусорные баки расположены не на виду, а в укромных уголках. Увязать все в мешок и выбросить — проще простого. На другой день все вещественные доказательства на городской свалке, и все. Никаких следов.
Она опять постаралась мысленно представить его. Волосы, влажные на концах. Он принимал душ.
— А труп на Мидоу?
— Не знаю. Может, и не связан. — Роб жевал шоколадку, удовлетворенно улыбаясь. — А может, он просто хочет к тебе в трусы, Хоббс.
От этого предположения ее передернуло. Она швырнула в Роба подушкой, придвинула к себе листок бумаги и принялась рисовать круги, напоминающие капли дождя.
— Он следил за тобой, — уже более серьезно продолжил Роб. — Ты это знаешь. Ему было известно всё про вас с Ролли. Может, он до сих пор следит.
— У меня нет оснований полагать, что он куда-то исчез, — согласилась Алекс. — И что теперь делать? Бежать?
— Ни в коем случае, Хоббс. Марковски со своей доберманихой заглянули проверить, насколько ты расстроена происшедшим. Сама знаешь, как это делается. Сначала ищут супруга. Если не годится, ищут того, с кем жертва была в наиболее тесных отношениях. И только потом — другие мотивы. Одно непонятное движение, и придется тебе в четыре утра вызванивать адвоката и ночевать в камере с какой-нибудь байкершей. — Похоже, Роба эта идея не очень расстраивала. — Но поскольку я провел здесь всю ночь…
— Думаешь, этого надолго хватит? — вздохнула Алекс, перечеркивая крестиками дождевые капли. — Кто-нибудь видел, когда ты уезжал из дома, видел, когда ты приехал сюда, кто-нибудь видел тебя в машине у светофора… Роб, ты даже не представляешь, сколько может узнать Марковски о твоих перемещениях с десяти до десяти, если ему это потребуется.
Роб взял из коробки следующий шоколадный батончик и надкусил, но в ту же секунду выплюнул в подставленную ладонь с таким видом, словно чуть было не проглотил червяка.
— Чертовы сливки, — поморщился он. Алекс поспешила подать бумажную салфетку. Собрав все с ладони, он выбросил салфетку в корзинку для мусора. — Неужели нельзя делать какие-нибудь пометки, а? Так же отравиться можно. Слушай, а машину твою они смотрели?
Алекс недоуменно уставилась на Роба. Он усмехнулся, обнажив испачканные в шоколаде зубы.
— Повреждения на передке.
— Ничего не сказали.
— Значит, проверили заранее и убедились, что ты чиста. Если бы нашли Свежие вмятины, тебя быстренько попросили бы спуститься вниз и объяснить их происхождение. Отлично. Значит, тот, кто угробил Истфилдов, не собирался подставлять тебя.
Ей опять стало нехорошо. Она встала, чтобы налить себе еще чашку кофе. Уже четвертую. На ходу случайно задела наволочку. Наволочка медленно упала на пол, расправив углы, словно крылья. Алекс подняла ее и поднесла к лицу.
Она еще хранила его запах.
Роб молчал, делая вид, что выбирает другой батончик.
— Если это Дэвис, я должна показать ему, что не намерена быть жертвой.
— Жертвой может оказаться кто угодно, тем более для такого, как Дэвис.
— Это я понимаю, черт побери! Но речь идет о его отношении. Кем он меня считает? Если я ударюсь в бега, зажмурюсь, сделаю вид, что его нет, или буду скулить и хныкать, я — жертва. — Как Барнс Бровард, добавила она про себя. — Нет, этого он от меня не дождется. Придется ему относиться ко мне иначе.
Как именно?
Она бездумно уставилась в пространство. Исчезающий запах наволочки, запах человека, которого уже нет, напомнил ей о границе и о том, что может случиться, если она перейдет ее. Или посмеет попробовать.
— Поможешь?
Роб заморгал, забыв про шоколад. Взгляд голубых глаз утратил и дружелюбие, и рассеянность, и сочувствие. Теперь в них плясали ликующие чертики.
— Рискуешь своей задницей, Хоббс!
— Тогда найди мне несколько коробок.
В девять утра, когда наконец появился на своем рабочем месте менеджер по квартирам, она позвонила сообщить, что немедленно съезжает. К двенадцати Они с Робом собрали гигантскую гору мусора. Одежда. Обувь. Бумаги. Всё, чем она больше не собиралась пользоваться. Остальное упаковала. Для этого потребовалось около двадцати коробок.