Она высунула голову из-под стола. В глаза бросилась фотография в рамочке. Мельком скользнув по ней, Алекс вдруг всмотрелась повнимательней. Шаланна Норт с застенчивой улыбкой. На другом краю стола — желтоватый листок бумаги. Тоже в рамочке. Слишком далеко, чтобы разглядеть.
А в самом торце, под нависающей книжной полкой, — маленькие очки в роговой оправе, розовая беретка и маленькая девичья беленькая сумочка. Алекс с замиранием сердца разглядывала всё это. Ребенок продолжал плакать.
Вокруг ничего подозрительного. Глубоко вздохнув, она все-таки решилась выбраться из-под стола, найдя себе новое укрытие под барной стойкой на кухне.
Здесь было темнее.
— Мы одинаковые, ты же знаешь, — услышала она голос Габриэля Дэвиса. Он говорил совершенно спокойно, сосредоточенно, уверенно. — Мы оба инфицированы Барнсом Бровардом. Ты хочешь убить меня, потому что надеешься, что это тебя остановит. Именно поэтому я убил Барнса. Но этого не остановить. Этого. Не остановить. Никогда.
— Ты должен оставить меня в покое, — заговорила женщина. — Я сделала с Чарли то, что должна была сделать, чтобы остановить его. Такие, как ты, отняли у меня моего сына и научили его всяким мерзостям. А теперь, после всего этого, ты угрожаешь мне. Ты заставляешь меня снова о нем думать. Это нечестно. Ты использовал свой шанс. Ты должен меня оставить.
Алекс не могла заставить себя сделать ни шагу. Ее трясло.
— Моей задачей было остановить Барнса Броварда. Я о тебе даже понятия не имел, Марджори. — Голос Дэвиса был жутко, самоубийственно-спокоен. — Но сейчас я могу тебе помочь. Я могу помочь тебе получить помощь.
Марджори Кассетти рассмеялась. В голосе звучали страх и паника. Алекс приняла вертикальное положение и вышла из-за угла. В конце холла она увидела закрытую дверь. Видимо, спальня. Голоса доносились оттуда. В щель на полу пробивался электрический свет. Сделав три шага, она вновь застыла. Просто толкни ручку, Хоббс, приказала она себе. Пальцы дрожали и не слушались.
Грохнул выстрел. Алекс, застигнутая врасплох, упала ничком. Однако в двери не оказалось пулевого отверстия, а ухмыляющаяся Марджори Кассетти не появилась на пороге.
Выстрел был в комнате. Едва прошел звон в ушах, Алекс услышала стон Дэвиса.
Ребенок продолжал заливаться слезами.
— Бери, — произнесла женщина за дверью.
Алекс, прижавшись щекой к ковру, увидела белые теннисные туфли. В нескольких футах от нее на полу лежал Габриэль Дэвис, широко раскрытые глаза смотрели в сторону туфель. На боку расплывалось красное пятно.
Между ними на ковре лежало что-то деревянное, нет, нечто с деревянной ручкой. Нож. Белая туфля поднялась и пнула нож Дэвису. Его пальцы дрожали, но он не сделал движения, чтобы взять его.
— Бери, — повторила женщина. — Это твой единственный шанс. Или тебе не хочется занести руку с ножом над твоим замечательным мальчиком? Это тебя пугает? Может, ты думаешь, что это нехорошо? Не поэтому ли ты оставил его в первый раз?
Дэвис тяжело дышал. Глаза превратились в сплошные черные дыры. Деревянная ручка лежала рядом с его пальцами. Но он не брал ее. Да и глупо было бы брать, подумала Алекс. Он все равно на это не способен.
— Если возьмешь, я отпущу тебя и выпущу его из ванной. Я отпущу вас обоих. — Алекс не видела ее лица, но по голосу могла догадаться, что Марджори улыбается — своей безумной, жестокой улыбкой. — Тебе надо всего лишь сделать ему немного больно, и я вас отпущу.
Дэвис закрыл глаза.
— Или будешь валяться здесь и ждать, пока его убью я? Ну, что выбираешь?
Он не шевельнулся. Алекс встала на колени, потом поднялась во весь рост, чувствуя, как дрожат ноги от напряжения. И снова протянула руку к двери.
— Неужели тебе не хочется убить его? Правда? А мне очень, ужасно хотелось убить Чарли. А ты ничем не лучше меня, — прошипела Марджори Кассетти.
Алекс нервно подумала, что сейчас Дэвис наконец возьмется за нож.
Пальцы Алекс легли на ручку двери.
Заперто.
О Боже, взмолилась она, но переживать было уже некогда. Надо действовать, иначе будет плохо. Потверже оперевшись на одну ногу, она со всего маху врезала другой в дверь.
Дверь распахнулась словно по волшебству. Дэвис, лежа на полу, сжимал в руке нож. В черных глазах горела ненависть. Марджори Кассетти уже обернулась, поднимая пистолет. Но Алекс опередила ее.
— Брось оружие! — заорала она. Неимоверная глупость, надо было стрелять сразу, мелькнула мысль. Марджори Кассетти не из тех, кто сдается на милость победителя.