В прицеле появились двое американских солдат, вышедших из-за поворота ангара. Елена навела угольник на того, что шёл вторым. Винтовка тихо щёлкнула. Через треть секунды 9-мм пуля дозвуковая пуля попала в висок солдату, и он упал, не успев вскрикнуть. Услышав звук падения, его напарник остановился и начал разворачиваться. В этот раз пуля попала точно в лоб.
— Пошли!
За полминуты группа достигла одного из ангаров. В задней части была дверь, ведущая внутрь.
— Конь — дверь. Работаю первой. Дядя Витя, Шмель — прикрывайте.
Конев открыл дверь, которая поддалась удивительно легко. Елена заскочила в ангар, одновременно уходя в сторону, что бы не оказаться в зоне задней подсветки. Она увидела техника, стоящего около самолёта. Его рука метнулась к кобуре, но девушка оказалась быстрее. Короткая очередь отбросила американца назад.
— Шмель, дядя Витя, часовых сюда. Конь, ставь заряды.
— Лена, может, ловушку сделаем?
— Что конкретно?
— В нишу шасси пластит положу и в него КД-8. Взлетят, шасси начнут убирать — рванёт.
— А если по нам начнут сразу после взлёта палить?
— Нет, — вступил Арсеньев, — они не могут. Им надо сначала хотя бы на обычный режим после взлёта перейти.
— Ну делай. Не подведёт?
— Когда мои ловушки подводили?
Через минуту группа уже двигалась к следующему ангару. Вскоре все F-22 стали для своих пилотов минами замедленного действия. Настал черёд вертолётов.
— А здесь как сделаешь? — спросила Елена.
— Элементарно. Не так эффектно, как с истребителями, но сработает.
Взрывотехник укрепил взрывчатку, тоже утыканную детонаторами КД № 8, напротив воздухозаборника одной из турбин.
— Начнёт воздух тянуть — и заряд затянет, — пояснил Конев.
Второй «Чёрный ястреб» был заминирован так же быстро. Группа вышла из последнего ангара и завернула за угол. Возле входа в подземную базу по-прежнему находились двое часовых.
— Всё, ребята. Теперь вы сами по себе. Ждём сигнала.
Три фигуры, затянутые в маскировочную арктическую форму, быстро побежали на восток. Елена и Арсеньев подобрались к двум заправщикам, стоящим у ангаров и залезли в один из них. Майор сняла забрало шлема, отстегнула от лямок рюкзак, оставив только тактический ранец. ВСС тоже предполагалось оставить — в тесноте боя внутри самолёта лишние вещи могли стоить жизни.
— В спецназе и этому учат, — усмехнулась девушка, заметив удивлённый взгляд пилота, когда она вытащила проводки зажигания. — В общем, действуем, как условились. Подгоняешь заправщик к люку и сразу за мной, в самолёт. Ты берёшь кабину, я — операторов. Ясно?
— Да.
— Всё, давай.
Майор вылезла из кабины и забралась на крышу. С этой точки прекрасно просматривалась полоса и вход в подземную часть базы. Вартов и Калиниченко так же заняли свои позиции, пока Конев устанавливал взрывчатку на последнюю ADATS.
— Алёна, мы готовы, — послышался в наушниках голос Калиниченко. Бояться пеленгации было уже бессмысленно.
— Рыжая, готова?
— Готова.
— Неделя?
— Готов.
— Луг?
— Всегда готов!
— Сова?
— Готова.
— Конь, работай! — Елена вытащила вышибной заряд, которым планировала выбить люк «Посейдона». В другой руке у неё был АПС, а снайперский автомат висел за спиной.
Четыре одновременных взрыва потрясли базу. Ближайший ЗРК был полностью уничтожен — от ударной волны сдетонировали его ракеты и топливо, а лёгкий корпус практически развалился по сварным швам.
— Всё, понеслась!
Через несколько секунд завыли сирены, укреплённые на диспетчерской башне, а заправщик уже нёсся по полосе к самолёту. Загрохотало оружие Калиниченко, Вартова и Конева — американцы попытались выйти из подземной базы. Стрельба слышалась и с другой стороны лётного поля, где начали атаку остальные спецназовцы.
До «Посейдона» оставалось ещё около 20 метров, как открылся люк, и из него показались двое лётчиков. Один из них был тут же прошит выстрелами АПС, но второй успел спрятаться. Арсеньев мастерски подвёл заправщик к открытому люку самолёта. Елена перепрыгнула на капот машины и оттуда уже попала в салон.
Дав короткую очередь через захлопнутую дверь кабины, она рванулась в отсек операторов. Она увидела, что все шесть оставшихся американцев столпились на середине, заслоняя друг другу линию огня. Вновь застучал пистолет, выплёвывая очереди 9-мм пуль. За несколько секунд всё было кончено. Вогнав новый магазин, Елена повернулась в сторону кабины. В дверях стоял Арсеньев, держа под прицелом обоих ошеломлённых пилотов.
— Молодец, Пашка.
— Ленка, тут проблема, — в наушниках раздался голос Полевого. — В ангаре подземный лифт на базу и лестница, они тут как черти прут!
— Сколько продержитесь?
— Пару минут.
— Держитесь! Сова, оборудование разнесла?
— Да.
— Ты и Рыжая, быстро в ангар, рвите технику. Неделя, оставшейся взрывчаткой обрушь потолок над лифтом и лестницей. Потом сразу к самолёту!
— Понял.
— Паша, что с топливом? — Елена посмотрела на Арсеньева.
— Полные баки.
— Начинай подготовку.
Елена выбралась из самолёта и залезла в кабину заправщика, что бы отогнать его. Краем глаза она заметила трёх своих бойцов, сдерживающих натиск американцев. Их уже оттеснили к самому краю полосы. Бой около «Посейдона» становится всё ожесточённее.
— Дядя Витя, обстановка?
— Минут пять продержимся.
— Ленка, разреши МРО использовать, — предложил Вартов. — Отпугнём.
— Давай!
Через несколько секунд совсем рядом мощно ухнул термобарический выстрел, образовав облако огня.
— Поджарил гадов!
— Отлично, держитесь. Будет невмоготу — повторишь! — Елена дала задний ход, отводя нагруженную топливом машину от самолёта.
— Понял… — голос лейтенанта был заглушён взрывом. — А-а-а-а-а…
— Шмель?
— Осколками ноги посекли, — сквозь стиснутые зубы проговорил Вартов, — гады.
— Держись, Шмель, — подбодрил Калиниченко. — Вон уже наши!
Сквозь стекла кабины Елена увидела два квадроцикла, мчащихся к самолёту на полной скорости.
— Сова, на борт, откинь трап. Рыжая, прикрывай. Неделя, Луг — Шмеля в самолёт!
Елена выскочила из заправщика и побежала к тому месту, где лежал раненый Вартов. Неделин и Полевой опоздали всего на пару секунд и, подняв бойца на руки, понесли к «Посейдону».
Американцы всё продолжали отстреливаться из маленького одноэтажного здания, наполовину разрушенного прямым попаданием. На полосе, чуть восточнее самолёта, залегли Калиниченко и Конев. Лисенко расположилась около квадроциклов и вела огонь из пулемёта. Подхватив гранатомёт Вартова, Елена с короткими интервалами отстреляла оставшиеся гранаты.
— Всё, Шмель на борту! — крикнул Полевой.
— Всем в самолёт! Живо!
Не прекращая огня, девушка подбежала к Калиниченко, рядом с которым лежал второй МРО. Для него было самое время — напор огня ослаб, и американцы пытались вырваться из здания. Елена подняла пятикилограммовую «трубу» на плечо. Снова раздался взрыв, и кровавые брызги от разорванных тел окрасили полосу красный цвет. Почти все бойцы были на борту, на полосе оставались только они с Калиниченко.
— Дядя Витя, на борт!
Капитан рванулся к лестнице, и тут же раздался вскрик. Девушка оглянулась. Калиниченко зажимал одной рукой грудь, а другой всё ещё держался за лестницу.
— Помогите ему!
Патроны в магазине СВУ закончились. Выхватив АПС, Елена подбежала к трапу и вскочила на нижнюю ступеньку, пока остальные бойцы втаскивали раненого в самолёт.
— Полный ход! Взлетаем!
Самолёт взвыл турбинами. Лестница под ногами задрожала, грозя обломиться. Девушка преодолела оставшееся расстояние и нырнула в салон. Кто-то из бойцов нажал на кнопку подъёма трапа и закрыл люк.
— Луг, оставь, — из операторского отсека донёсся слабый голос Калиниченко. — Займись Шмелём лучше.
Раненый лежал на полу отсека, рядом с ним, оказывая помощь, сидел Полевой. Медик снял разгрузку вместе с пробитым тремя пулями бронежилетом. Очередь пришлась туда, куда уже до этого попал чей-то выстрел, расколов керамическую вставку.