— Луг, ну что?
— Я постараюсь помочь, — произнёс сержант и посмотрел в глаза Елене. В этот момент ей всё стало ясно.
— Да ладно… тебе, Луг, — сказал Калиниченко. — Мог бы кого-то другого обманывать… Но не меня.
Девушка видела, как тяжело даются слова её подчинённому.
— Алёна, иди… сюда.
Она присела рядом с умирающим. В его взгляде была бесконечная тоска и боль, но ни капли страха.
— Жаль, что… победу не увижу. Но ты там им за меня отомсти. И за всех остальных тоже.
Боец закрыл глаза. Дыхание остановилось.
— Спи спокойно, дядя Витя…
Несколько секунд прошло в молчании. Каждый был наедине со своей болью, безмолвно оплакивая погибшего друга. Соратника. Офицера. Коммуниста.
— Fama semper vivat, — тихо проговорил Полевой.
— Заткнись уже, Луг, — с горечью произнесла Совина. — И без твоих пассажей тошно…
— Ну всё, — Елена встала и посмотрела на своих бойцов. — Надо приниматься за работу. Тут есть койки для отдыха экипажа. Луг, Конь, перенесите туда дядю Витю и Шмеля. Трупы американцев отнесите в конец салона. Рыжая, в кабину, наблюдай за лётчиками.
— Ленка, — сказал Неделин. — Тут у них кухня есть небольшая. Лететь нам больше трёх часов, а мы жрали в последний раз на «Дельфине». Может, порыться там?
— Хорошая идея.
Когда всё было сделано, Елена вновь собрала бойцов и сжато изложила им все свои подозрения и выводы, сделанные Калиниченко. Она понимала, что после гибели его и ранения Вартова раскрутить всё это может только она. Но в одиночку ей не справиться.
— Ленка, может, потрясём пилотов? — предложила Совина. — Чего-нибудь да узнаем.
— Луг, «брага» у нас есть?
— Разумеется.
Препарат БРГ-73 или на спецназовском жаргоне — «брага», предназначался для ведения допроса в полевых условиях. Один из компонентов препарата подавлял волю человека и способность правдоподобно лгать. Второй компонент обеспечивал снижение болевого порога в несколько раз. Таким образом, требуемую информацию можно было получить максимально быстро и не нанося каких-либо ранений допрашиваемому. Действовать препарат начинал уже в первые минуты после введения. Вдобавок к этому, даже в мёртвом организме он распадался за час-полтора, не оставляя возможности определить его применение.
— Но его придётся ликвидировать потом, — предупредила Совина.
— Разумеется. Луг готовь «брагу». Сова, давай сюда первого пилота.
Вскоре радистка вернулась, ведя перед собой американского лётчика.
— Садитесь, — сказала Елена по-английски, указывая на одно из операторских кресел.
Американец сел.
— Неделя, подежурь-ка у кабины, — приказала майор, усаживаясь на соседнее место.
— Есть.
Пилот негромко вскрикнул, когда Полевой приложил к его шее пневмоинъектор и нажал на впрыск.
— Итак, Ваше имя, звание и часть.
— Майор Вильям Даллин, шестая резервная противолодочная эскадрилья ВВС США, — ответил лётчик, потирая место укола.
— Где дислоцирована ваша часть?
Пленный молчал. По сути, основной интерес представляли два пункта — дислокация части и то кем и когда был отдан приказ на перебазирование.
— Повторяю: где дислоцирована ваша часть? — при последнем слове Конев щёлкнул затвором АПС. — Майор, Вы будете отвечать?
Отклонившись вперёд, Елена посмотрела американцу в глаза. Она видела, что у него уже началась головная боль, сопровождавшая действие препарата.
— Я не стану разглашать сведения, которые могут повредить моей стране и её вооружённым силам.
— Если Вы ещё не поняли, майор, то я поясню, — спокойно произнесла девушка. — Вы находитесь в руках русского спецназа. Тех самых людей, которых у вас называют сумасшедшими маньяками. Так вот. Здесь не действует Женевская конвенция. Вы её порвали ещё в одиннадцатом году, на Фиджи. Кроме того, только что погиб боец нашего отряда. Ни я, ни мои люди этого не простят. Так что советую облегчить себе участь.
Елена сделала всего одно короткое движение пальцами правой руки. Почти незаметное постороннему глазу. Но для её бойцов этого было достаточно. Конев шагнул вперёд, и приклад его автомата врезался в скулу пленного. Американец вылетел из кресла и упал на пол.
— Ты, мразь, — по-английски заорал лейтенант, нависая над пилотом и направив на него свой автомат, — когда с тобой разговаривает офицер спецназа военной разведки Советского Союза, надо отвечать! Ясно?
— Да, — тихо проговорил пленный.
— Так-то лучше, — Конев рывком усадил американца обратно в кресло. Было видно, что тот уже психологически сломлен.
— Теперь продолжим беседу, — Елена откинулась в кресле. — Мой вопрос всё ещё актуален.
— Наша эскадрилья дислоцирована в Кефлавике, Исландия, — пилот потёр разбитую скулу.
— Очень хорошо. Кто отдал приказ на перебазирование самолёта сюда, и в чём состояла ваша задача?
— Нам поступил устный приказ от командира эскадрильи полковника Роберта Уолстера. Нам было приказано взять на борт конкретный набор оружия и вылетать на Шпицберген. Все дальнейшие инструкции мы получили от командира базы.
— Что за вооружение было на борту?
— Восемь торпед Mk.54 и восемь глубинных бомб.
— Кто ещё знал о вашей передислокации? — спросила Елена, дав почти незаметный знак Полевому.
— Никто кроме командира эскадрильи. Мы вылетели ночью, без прикрытия истребителей.
— В таком случае, допрос окончен. Спасибо за сотрудничество.
Полевой приставил к голове американца АПС с накрученным глушителем, и нажал на спуск. Тело безвольно обмякло и вывалилось из кресла.
— Итак, пленный был уничтожен при оказании сопротивления. Очень жаль.
Часть вторая. В поисках правды
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
Нас вырастил Сталин — на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил!
Славься, Отечество наше свободное,
Счастья народов надежный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведет!
Гимн СССРГлава 1. Возвращение
04:22 8 июня 2013 года.
Пробежав последние метры по бетонке подмосковного аэродрома, «Посейдон» замер. Винты крутились всё медленнее и медленнее. Елена, вместе с Неделиным и Коневым, подошла к люку и открыла его.
Лётное поле было залито светом прожекторов. Возле остановившегося самолёта уже выстроились бойцы оцепления. В образовавшийся круг въехали три чёрных «Волги» и две санитарных машины. Автомобили остановились.
Из первой «Волги» выбрался Озеров, а из второй — Пеньков и Городцев. Трое работников КГБ из третьей машины вместе с медиками устремились к самолёту. Пропустив их в салон, спецназовцы, кроме Вартова и Полевого, спустились по поданному трапу и подошли к машинам. Вместе с бойцами Елены шёл и Арсеньев.
— Товарищ генерал, — майор приложила руку к берету и устало посмотрела на Пенькова, — задание государственной важности выполнено. Зенитная оборона вокруг базы НАТО на Шпицбергене уничтожена. Потери группы: погиб в бою капитан Виктор Калиниченко, ранен лейтенант Евгений Вартов.
— Чуть более трёх часов назад бомбардировщик Ту-160 уничтожил базу бомбовым ударом. Отличная работа, бойцы.
— Служим Советскому Союзу, — слаженно ответили шесть голосов.
Елена обернулась и увидела, что из самолёта на носилках вынесли раненого Вартова и тело Калиниченко, накрытое простынёй. Вслед за ними вышел Полевой, а потом вывели пленного американца и посадили в последнюю машину.
— Похороны в двенадцать часов.
— Где?
— На Преображенском кладбище, в Некрополе Воинской славы. Сейчас мы отправляемся в штаб-квартиру Комитета. Садитесь в машины.
— Товарищ генерал, разрешите поговорить с лейтенантом Вартовым.
— Конечно.
Елена остановила медиков, нёсших носилки, на которых лежал гранатомётчик.
— Ну что, Шмель, отдыхай, выздоравливай. Если хочешь — заеду к тебе домой и привезу телефон.
— Да, привези.
— Хорошо. Думаю, пока что нас никуда не отправят. Сегодня похороны дядя Вити.
— Я не смогу там быть.
— Подойдите сюда, — майор подозвала медиков, державших носилки с телом Калиниченко.