— А что мне оставалось делать? Я спросил про приказ. Разумеется. Но мне было сказано, что операция слишком секретная. Да и потом — мне это говорил второй человек в самой влиятельной организации Союза.
Девушка кивнула. Она понимала Томина. Если КГБ отдавало приказ, то лучше было выполнять его. Человек мог, разумеется, запросить подтверждение в вышестоящей инстанции. Но всё это занимало время, а временные рамки каждой операции были крайне тесными.
— Ну хорошо. А что вы теперь скажете родственникам погибших моряков?
— То, что их сыновья и дочери погибли в бою. Правда, подобная этой, убьёт их. Каждому из членов экипажа перед заданием было объявлено, что лодка отправляется в автономное четырёхнедельное плавание.
— А так, если бы не было этого удара об дно, когда бы вернулся «Красноярск»? — спросил Кравцов.
— Через пять дней. У них было краткосрочное плавание.
— Печально. Они могли бы жить, — Елена поднялась. — Ладно, у меня к Вам больше нет вопросов. А у тебя?
— Тоже нет, всё и так ясно. Хотите узнать истинное положение вещей? Точнее как мы его представляем.
— Разумеется.
— Хорошо. Если вкратце, то ситуация выглядит следующим образом. На самом деле лодка предназначалась для высадки диверсионной группы. При этом бойцов группы должны были захватить в плен, а лодку — потопить. Однако, бойцам удалось угнать американский военный самолёт и вернуться к своим. КГБ, которое и планировало эту операцию, теперь охотится за ними. Мы не знаем по какой причине это им понадобилось. Пока не знаем. Кстати, есть ещё одна деталь. Группу предполагалось высаживать при помощи минисубмарин, установленных на лодке. Вам об этом ничего не известно?
— Абсолютно ничего. «Дельфин» — это обычная ракетная атомная подлодка.
— Понятно, — кивнул Кравцов. — В общем, сейчас мы и пытаемся выяснить, в чём дело. Это опасно, как вы понимаете. После нашей операции вы тоже окажетесь под подозрением, имейте это в виду. Не ослабляйте бдительность. На все вопросы отвечайте, что мы Вам сказали, что это учения, проводившиеся с целью выяснить, насколько хорошо Вас охраняют.
— Ясно. Кстати, спасибо что напомнили — я проведу разговор с начальником моей охраны. Кстати, вы стреляли холостыми?
— Нет, боевыми. Мы вынуждены были пойти на такую меру. Но мы старались стрелять по конечностям. Хотя, вероятно, один из ваших бойцов получил серьёзное, даже смертельно опасное ранение.
— Плохо, — вновь опустил голову Томин. — Но я понимаю, что вы иначе никак не могли поступить. Понимаю.
— Ну всё, адмирал, вы свободны, — сказал Кравцов. — Извините, что так жёстко вас брали, и спасибо за сотрудничество.
— Не за что. Если вам понадобится моя помощь — обращайтесь. И, пожалуйста, как разберётесь в этом деле — сообщите мне…
Окончание фразы главкома было прервано рёвом вертолётных винтов, неожиданно ворвавшимся в общий звуковой фон. Через четверть минуты заговорил чей-то голос, усиленный динамиком.
— Роща окружена! Немедленно выйти на поле к северу. Выходить с поднятыми руками и без оружия!!! В случае сопротивления — расстрел на месте.
— Ох и пошлю я его сейчас, — перекрикивая шум, сказала Совина. Она уже настраивала свою рацию.
— Я всё улажу, — сказал Томин, взглянув на Елену.
— Ну попробуйте. Сова, дай ему микрофон.
Через несколько секунд радистка жестом показала, что всё готово.
— Говорит адмирал флота Михаил Томин. Захватившие меня люди требуют, что бы к ним были высланы два бойца, через которых они смогут вести переговоры. Бойцы должны спуститься прямо в лес на то место, откуда идёт сигнал. Оружия с собой не брать.
На несколько секунд в эфире наступило молчание. Воспользовавшись им, Конев сказал, глядя на небо:
— Две «Касатки», четыре «Чёрных Акулы». Если стрельба начнётся — у нас шансов нет.
— Хорошо, сейчас к вам спустятся бойцы для ведения переговоров.
Вскоре с одного из вертолётов, зависших над деревьями, на тросах спустились два морских пехотинца и направились прямиком к Томину, стараясь не смотреть на вооружённых спецназовцев.
— Товарищ адмирал, с Вами всё в порядке? — спросил один из бойцов.
— Алексеев, можешь отзывать своих орлов! — крикнул главком. — Это учения были!
— Как? — только и смог проговорить офицер.
— Молодец, — усмехнулся Томин. — Будь на их месте американцы, — адмирал махнул рукой в сторону бойцов, — я бы уже был мёртв. Или захвачен в плен. Подходи уже, что встал!
Двое морпехов подошли к тому месту, где стояли Кравцов, Елена и главком. Девушка видела, как изменилась их походка и все движения. Из героев, рискующих жизнью ради спасения командира, они превратились в проигравшихся игроков.
— Знакомьтесь — капитан Александр Алексеев, начальник моей охраны, — сказал Томин.
— Но подождите, товарищ адмирал, какие учения? Стреляли ведь боевыми!
— Разумеется, — кивнул главком, как будто знал это всё давно. — Учения в условиях, максимально приближенных к боевым.
— Ну вообще я, конечно, удивился, — Алексеев почесал затылок. — Столько стрельбы, засада — и нет убитых. Одни раненые. Хотя вы могли нас просто передавить, когда БТР захватили.
— Ну ранены-то не сильно? — спросила Елена, почувствовав облегчение, когда морпех сказал, что погибших нет.
— Руки, ноги. Заживёт. Только старшего сержанта Максимову ранили в живот.
— Это я перестарался, — подошедший Неделин посмотрел на бойца в чёрном берете. — Как она хоть?
— Везучая. Медики сказали — состояние средней степени тяжести. Буквально две минуты назад с госпиталем связывался — говорят, что все пули извлекли, осложнений нет.
— Ну тогда привет ей передавай от меня, — улыбнулся Неделин, явно обрадованный, что на нём нет крови своих.
— Вы хоть самолёт тут обнаружили? — с улыбкой осведомился Кравцов.
— Какой самолёт? — хриплым от удивления голосом проговорил морпех.
— Пойдём покажу, — усмехнулся разведчик.
— Постойте тогда, — боец вытащил рацию и приложил её к губам. — Ребята, отбой! Это была учебная тревога. Одну «Касатку» посадить у рощи для нашей эвакуации.
Вскоре спецназовцы, морпехи и адмирал вышли на опушку. Перед ними было то самое поле, на которое группа высаживалась чуть больше часа назад. Но никакого самолёта, про который говорил Кравцов, видно не было.
— А вон он, — сказал разведчик, как будто прочитав мысли девушки, и указал рукой на другую рощу.
Только хорошо приглядевшись, Елена разглядела наглухо закрытый маскировочными сетями «Грач».
— Эх, вы! — снова усмехнулся Томин. — Охраннички! Не, если на меня действительно враги нападут, хоть пулю сразу пускай в лоб, что б не попасть в плен!
Алексеев, распекаемый начальником, стоял неподвижно, опустив голову. Но всё равно было видно, что он покраснел.
— Ладно уж, на базе поговорим. Не будем позориться перед братским ведомством, — адмирал посмотрел на Елену. — Ну всё, спасибо что показали мне, какие дыры придётся латать в моей защите. Хотя, — Томин вновь повернулся к Алексееву, — тут одна большая дыра. Но ладно. Кстати, я не знаю Вашего имени и звания.
— Елена Еремеева, майор спецназа ГРУ.
— Я запомню. Кстати, вот ещё что, — главком достал из кармана ручку и блокнот. — Я напишу вам номер моего мобильного телефона, если я вам понадоблюсь — только позвоните.
— Конечно, — Елена взяла листик с номером, прекрасно понимая, что помощь адмирала наверняка будет очень кстати. — Ну до встречи. Удачи!
— Извините, — поднял взгляд Алексеев, — можно мне вот это забрать, — морпех показал на ПЗРК, висящий за спиной у Елены. — А то мне отчитываться, куда из БТРа делись.
— Вообще-то ты мне отчитываться должен, — Томин быстро схватил ситуацию. — А я знаю куда они делись. Так что считай — израсходованы в бою.
— Так точно, товарищ адмирал!
— Ладно уж. Удачи Вам, Елена! И Вашим бойцам то же!
Шесть человек устало побрели через поле к самолёту. На востоке уже занималась заря, окрашивая всё в красно-розовые тона.
Когда бойцы дошли до «Грача», сети уже были убраны, а двигатель работал. Елена запрыгнула в салон. Следом за ней — Кравцов, а потом остальные бойцы.