— Это получается примерно в три тридцать по Москве, или в два тридцать по Киеву, — Полевой посмотрел на часы. — Времени до рассвета много, до побудки — ещё больше.
— Да, я думаю, управитесь.
— Ну ладно. Значит, мы там окажемся. Самолёт уничтожить? — Елена взглянула на разведчика.
— Нет. Неплохо бы, что бы Конь на него ловушку поставил, на случай, если сунутся. Но такую, что б её снять потом можно было, я думаю, может, когда всё это закончится, заберу машину обратно. Если выживу.
— Поставлю, тут проблем нет.
— И на вертолёт тоже.
— Хорошо.
— Ну ладно, с этим понятно, — сказала Елена. — Далее удар по базе. КП захватим мы с Конём, остальные спрячутся в А-60. Когда услышим рёв двигателей — выходим к полосе и забираемся в самолёт.
— Да. Даже если боевую тревогу отменят, и Вам прикажут не взлетать, не отвечайте. Только в воздухе, когда наберёте высоту и скорость, можете ответить. При этом тяните время, скажите, что рация повреждена и в таком духе. Пока они поймут, в чём дело, пройдёт минут двадцать даже в самом худшем случае. Пока поднимут истребители, да они догонят вас — это ещё минут пятнадцать. А там вы уже будете у границы.
— Ясно. Допустим, мы достигнем Кефлавика. Выпрыгнем с парашютами, достигнем базы. Все переговоры с исландцами будешь вести ты, Паша. Английский знаешь?
— Разумеется, я же лётчик.
— Отлично. Скажешь им, что решил бежать в США, захватил самолёт вместе с экипажем и улетел. Будешь говорить, что действовал в одиночку. При посадке тяни время, но так, что бы это не показалось подозрительным. Пилотов и операторов они, конечно, тоже захватят, но допрашивать будут не сразу, так что как минимум полчаса после захвата у нас есть. Слушай, а они могут за это время исследовать самолёт? Они ведь там кучу наших государственных секретов раскроют.
— Могут, — кивнул Кравцов.
— Так что же делать?
— Лена, ты так уверовала в меня, что теперь сама подумать не хочешь, — улыбнулся разведчик. — Можно найти много путей этого избежать. Допустим, демонтировать часть оборудования управления лазерной пушкой и спрятать где-то в самолёте. Ещё лучше, если операторы это сделают.
— Может, просто попросить их вывести оборудование из строя, но так, что бы можно было потом восстановить? — предложила Семёнова.
— Нет, лучше не надо. Вы ведь для них — противники. Так что они постараются уничтожить оборудование безвозвратно, если представиться такая возможность.
— Ну можно сказать, что мы проверим, заставив их его сразу починить.
— Тоже не вариант. Они понимают, что в их руках находится одна из секретных разработок, так что, скорее всего, предпочтут уничтожить её, пусть даже ценой собственной жизни.
— Ну ладно. Значит, самолёт будет под контролем американцев. Нам к тому моменту желательно уже быть около базы и готовыми к атаке. Сделать всё надо тихо и быстро. Проникаем на базу, находим того, кто нам нужен, и допрашиваем.
— Ты-то помнишь, кто вам нужен? — спросил Кравцов.
— Помню. Командир эскадрильи противолодочной авиации полковник Роберт Уолстер.
— Превосходно. Дальнейшие ваши действия.
— После этого отыскиваем, где они держат Пашу и лётчиков, отбиваем их, возвращаемся к самолёту, захватываем его и улетаем.
— А как улетать-то будем? — задал вопрос Неделин. — Так же как с базы в Киеве, в наглую?
— Нет, тут этот вариант не прокатит, — покачал головой разведчик. — Для этого пушка лазерная у вас и будет. Заставите операторов починить её и открыть огонь. Тут, думаю, они уж отыграются в полную силу. В общем, у вас будет около девяноста выстрелов, учитывая, что часть вы израсходуете на оборону от истребителей. Но и этого количества хватит, что бы расстрелять зенитные установки, а потом защититься в воздухе от ракет и самолётов противника.
— Кстати, а куда мы полетим после взлёта, а? — спросил Полевой.
— Хороший вопрос, — ответил разведчик. — Даже если вам удастся войти в воздушное пространство Союза, то, где бы вы не сели, в любом случае окажетесь под наблюдением. И уйти незаметно с самолёта вам не удастся.
— Я знаю, куда мы полетим, — Елена посмотрела на бойцов. — У Анатолия Ивановича Денисова, председателя моего домкома, мать и отец живут в одной маленькой деревеньке на Таймыре. Они меня знают, Денисов несколько раз приглашал меня погостить у них, когда сам туда приезжал, и пару раз я была у них. Его матери восемьдесят семь, а отцу — девяносто, но выглядят не старше своего сына. Особенно мать, Валентина Ивановна. Старушка боевая, ещё та закалка. Хотя и отец тоже. Охотится в одиночку, причём не на снегоходе, а на лыжах или пешком. Так вот, мы можем выпрыгнуть на парашютах недалеко от деревни и дойти до неё пешком.
— И что, мы к ним пожалуем целым взводом просто так, что ли? — усмехнулась Совина.
— Нет, почему же. Я позвоню Денисову, а он — им. Учтите, кстати, на всякий случай, меня же они как Ольгу Беленко знают. В общем, вы мою легенду знаете, смотрите не раскройте. Им скажем, что проводились учения, и мы случайно оказались рядом, а я предложила погостить.
— Ты подожди, может ещё не полетите туда, позвони сначала.
— Конечно.
— Лена, подожди, — остановил Полевой. — Нам же надо продумать, как реально оттуда выбраться.
— Выберемся. Там до райцентра всего десять километров. А туда каждые три дня экраноплан из Норильска приходит. Обратно обычно полупустой. Лететь часа два всего. Ну а уж из Норильска мы как-нибудь выберемся.
— Ну ладно, давай звони Денисову.
Елена отошла от того места, где расположились бойцы и, достав телефон, набрала номер пенсионера. Он взял трубку почти сразу.
— Иваныч, привет, это Ольга.
— О, привет, Оленька. Где ты пропадаешь?
— Да у нас тут очень нештатная ситуация, так что меня не будет ещё несколько дней.
— Просто тебя тут искали, я так понял из КГБ. Вечером восьмого приезжали, в твоей квартире были. Уж не стал их останавливать, знаю, что к тебе часто приходят. Потом у меня спрашивали, куда ты поехала. Ну я, конечно, ничего не сказал, так как сам не знаю.
— Всё нормально, они меня нашли. С ними и профессор Зверев был?
— Ну а я почём знаю, я ж твоего профессора-то не видел, — в трубке послышался смех. — Четверо их было. Один пожилой, лет под пятьдесят, с седыми волосами. Двое ребят, лет по двадцать пять. Один коренастый темноволосый, а второй повыше, светлый. И девица с ними ещё была. Невысокая, рыжая. Кстати, она и этот тёмный за пару часов до этого уже заходили к нам в дом, но я не знал, что к тебе.
— Понятно. Иваныч, я вот что звоню. Я тут со своими ребятами завтра днём или вечером буду на Таймыре, в том районе, где твои родители живут. Можно мне у них погостить, а то вертолёта не ожидается в ближайшие несколько дней, а жить в палатках, хоть и с подогревом, там не очень хорошо.
— Да ты что, какие палатки! Мне мать буквально вчера звонила, у них там сейчас похолодало сильно, часть рек замёрзла. Говорят, такого мороза летом давно не было. Так что в палатках вы там коньки отбросите. Конечно, приезжайте к ним, они будут рады. Мать, кстати, про тебя спрашивала вчера. Им же скучно там, я всё сам собираюсь, да никак не вырвусь. Дом-то на кого оставить? В общем, я им позвоню, что вы приедете, а ты передавай привет. Может, батя на снегоходе вас встретит?
— Нет, спасибо. Нечего на нас ещё аквазин тратить, да и много нас, на снегоход все не поместимся. Мы и сами пока не знаем, где конкретно приземлимся, так что самостоятельно доберёмся.
— Ну как знаешь. Я им звоню.
— Да. Ну пока, Иваныч.
— Пока, Оленька.
Елена спрятала телефон и вернулась к бойцам.
— Договорилась?
— Да, они нас будут ждать завтра. Кстати, Денисов сказал, что вечером в день моего отъезда у меня на квартире были Пеньков, Озеров, Городцев и Лисенко.
— Всё вместе, что ли? — удивился Кравцов.
— Да. Причём были только они.
— Ну и компашка, — усмехнулся Неделин.
— Ну ладно, чего рассиживаться, — встала Совина. — Всё, вроде, решили. Надо готовиться уже и взлетать.
— Сядь, не всё ещё решили, — остановила её Елена. — Что нам лётчикам сказать-то?