И сакура цветёт весной.
Конечно же, это было послание от него! О Боже, как я счастлива! Значит с ним всё в порядке, таинственный незнакомец жив после битвы и снова прислал мне весточку! Но почему он просто со мной не встретится, не поговорит, не расскажет, что происходит вокруг? Может быть, не имеет права, или за ним следят?
- Анна энд компани, ваше детективное агентство всё ещё работает?
- Естественно, – произнесла она, не отрываясь от рисунка.
- Тогда скажи, если мне нужно отыскать одного парня, которого я ни разу не видела, вернее, видела, но не уверена, что это был он, и от которого получаю загадочные записки, с чего мне начать?
- С консультации у психиатра в дурдоме, но для первого разговора подойдёт и наш новый врач, Глеб Валерьянович.
- Ань, ну не смейся, я серьезно.
- А что в записках говорится? В них описываются ритуалы призвания злых духов, или мантры, которые перед сном читать?
- Нет, он всё время зовёт меня куда-то.
- Так сходи. Если боишься одна идти – возьми Мадину. Она ему “как врежет”, – передразнила Анька Мадину её голосом.
- В том-то и дело, что я не знаю куда идти. И даже как этот парень выглядит – он в плаще и капюшоне ходит.
- Тогда не попадайся ему на пути, потому что в капюшоне ходит Смерть! Коса у него длинная?
- Да ну тебя! С тобой совсем невозможно разговаривать!
- Никто и не разговаривает. Ты первая заговорила. Ладно, не дуйся. Может быть, помогу. Записки у тебя?
Я задумалась в нерешительности, стоит ли показывать Поляковой записку. Впрочем, в ней не было ничего личного, просто стих. Раз сказала “А”, надо говорить и “Б” – кажется, такая поговорка есть у русских, и протянула ей листок.
- О, да тут любовь, Киса! Сакура, магнит сердец, потрясающе...
- Дело не в любви, мне нужно у него кое-что узнать.
- Кое-что ты в учебнике по анатомии сможешь узнать, ещё интересные журналы есть у Ады в библиотеке, американские, только она их прячет от вожатой.
- Да что ты за человек такой! Это действительно важный вопрос в моей жизни!
- Во-первых, я не человек, а волк свободного племени. Во-вторых, если хочешь что-то узнать, здесь же прямо написано – приходи на старинный мост.
- Действительно, стихи – это же ключ к нашей встрече. Их нужно только расшифровать. Я и не догадалась сразу. Спасибо тебе, Аня! Но подожди, а где этот старинный мост, и когда я на него должна прийти?
- Чукча не знать. Чукча думать будет, однако. С шаманом, говорить, шаман с духами общаться. Поспрашивай ребят из лагеря, может, кто слышал. И сходи к коровке на лугу, обязательно принеси ей сено.
- Коровка-то здесь причём? Она разве поможет?
- Нет, конечно, не поможет, просто покушает сено. Это такая детская считалочка.
Кошмар, я никогда не привыкну к ней, с Аней заговаривать – себе дороже. Но мне пришла в голову идея. Я прочту этот стих на конкурсе! Ярослава Сергеевна ведь не сказала, что это обязательно должен быть известный русский классик. Потом спрошу про старый мост, и понаблюдаю реакцию пионеров. Возможно, у меня появятся какие-то подсказки.
Раз вопрос со стихотворением был решен, у меня оставалось ещё немного времени до ужина, и я решила поискать Полину. Её поиски я решила начать с домика №8.
Найти домик оказалось не так просто. В их размещении по территории лагеря не прослеживалось абсолютно никакой закономерности. За шестым следовал двенадцатый, за пятым третий. Знакомство с лабиринтами тропинок между домиками заняло всё оставшееся до ужина время, прежде чем мне удалось найти номер восемь. Я постучала, но дверь никто не открыл. Что ж, возможно, его обитатели ушли на ужин, попробую найти Полину там.
Перед входом в столовую уже сновали пионеры, среди них была и Полина, которая о чём-то живо беседовала с Сашей. Узнала я и стоящую чуть поодаль Аду, внимательно наблюдавшую за площадью. Остальные лица были мне не знакомы. Аньки и Мадины не было. Я не хотела отвлекать Полину от дискуссии, но чем раньше я с ней поговорю, тем меньше шансов, что она расскажет обо мне ребятам за ужином. К счастью, Полина первая заметила меня и помахала рукой, приглашая подойти и присоединиться к их разговору с Сашей.
- Гис! С тобой уже всё хорошо? Ой, как я за тебя переживала! Хотела зайти после ужина навестить, и вот ты сама здесь.
- Приветствую, Гисарико-тян! Рада тебя видеть. Может быть, ты поможешь нам выяснить один вопрос?
Полина с завистью посмотрела на Сашу, как вежливо она ко мне обратилась, назвав полное имя и даже употребив именной суффикс. Мне было приятно, но, всё же, я её поправила:
- Мы ж договаривались, что не будем называть друг друга официально. Полина, можно сказать тебе пару слов наедине? Извини, Саша, это очень важно.
- Конечно, – понимающе кивнула Саша, я подожду здесь, на скамейке.
Я отвела Полину в сторону и спросила:
- Полина, ты ничего не рассказывала ребятам о том, как я попала в лагерь?
- О том, что бежала по дороге без вещей и сбила меня с ног?
- И об этом тоже, но больше всего мне не хотелось бы, чтобы в лагере узнали, что у меня слабое здоровье. Все начнут жалеть, вожатые перестанут давать поручения. А я ведь хочу быть такой же пионеркой, как все, не чувствовать себя ущербной, приносить пользу лагерю. Понимаешь меня?
Снаряд попал в цель. Они же тут все думают, как пионеры, и Полина не была исключением.
- Конечно, Гис, у меня рот на замке! Но прошу тебя, если тебе будет плохо, немедленно беги в медпункт. А если какая помощь нужна, говори мне или Саше, она моя подруга, очень вежливая, умная и начитанная, к тому же, помощница вожатых. Мы обязательно выручим.
- Да, да, с ней я уже познакомились, когда в отряд записывалась. Скорее всего, мне действительно понадобится помощь, но я позже расскажу, какая именно. А что за важный вопрос вы обсуждаете?
- Саша считает, что каждый человек самостоятельно может добиться успеха, признания, уважения. А я думаю, что сделать он это может только благодаря поддержке товарищей, так нас учит вожатая. Потому Саша много учится, книги читает и не одобряет того, что я всем стараюсь помочь. Я же ей доказываю, что если помогать коллективу, то и люди тебе помогут в трудной ситуации.
- А что по этому поводу написано в трудах товарища Генды?
- Противоречиво. В одном месте выходит, что права я, в другом – что Саша. А в Японии как думают?
- Чтобы это объяснить, придётся вникнуть в тонкости японской культуры и речи. В Японии мы употребляем понятие, которое означает доля меня в жизненном пространстве, разделённом с окружающими, но которое, тем не менее, мне не принадлежит, мы им как бы обладаем совместно. Личность осознает себя как часть в цепочке человеческих отношений, – я специально наговорила побольше умных слов, чтоб Полина ничего не поняла.
- Как сложно, – прошептала Полина, – тебе бы с Сашей поговорить – она начитана и любит философствовать. Блондинкам такие вещи не подвластны. А сама-то ты как думаешь?
- Нужно искать нечто среднее. Никто не оценит твоё самопожертвование и жизнь для других – в большинстве случаев тобой начнут пользоваться, но и отгораживаться от мира тоже не стоит.
Философию этого вопроса можно было обсуждать бесконечно, но ужин уже начинался, и пионеры спешили в корпус столовой.
Я уселась за наш столик. Аня ещё не пришла, а Мадина весело болтала с каким-то мальчиком. При виде меня, он помахал нам рукой и убежал к своему столику.
- Привет, Гиса, это Данька был, жаль не успела вас познакомить. Он такой замечательный! У нас с ним в кружке целый проект. Ты кстати, в технике разбираешься?
- Если не считать, что я смотрела несколько раз, как папа в гараже машину чинит, то, наверное, нет.
- Это не страшно, мы тебя всему научим. Приходи в кружок робототехники, там такое, такое покажем!
- Спасибо, обязательно загляну.
Вскоре к нам подсела Полякова, но ужин, в отличие от обеда, прошёл без приключений, если не считать нескольких колких замечаний Ани, к которым я уже начала привыкать. После ужина участники литературного конкурса и зрители спешили занять места в актовом зале.
- Аня, ты не идёшь с нами?
- Я, зал и стихи ненавидим друг друга. Если встретимся втроем – бах – прощай лагерь! Так что своим отсутствием я вам всем спасаю жизнь. Увидимся в домике...