- Ты посмотри на эту библиотекаршу! Да она сумасшедшая – все в лагере об этом знают. Гиса, не обращай на неё внимания. Она давно ку-ку... Всё ловит каких-то шпионов и монстров. Бегает постоянно со своей свечкой. Давно пора засунула ей эту свечку в...
- Мадина, что ты такое говоришь? А ну марш отсюда живо! Утром после линейки ко мне! – бездонно синее ласковое море глаз вожатой превратилось в бушующий грозой океан. – А тебе огромное спасибо, Гиссарико, что не подвела. Но что ж ты о лепестках ничего не сказала? Это было так замечательно! Когда ж ты их собрать успела, и главное, где?
- Ярослава Сергеевна, они из бумаги нарезаны, мне товарищи помогли номер подготовить.
(Ну а как ещё я могла объяснить их происхождение вожатой?)
- Какие же вы у меня молодцы, первый отряд, как я вами горжусь! Настоящие пионеры! – Ярослава обняла меня. Она готова была обнять весь отряд, даже провинившуюся Мадину, но кроме меня рядом никого не было.
- Между прочим, Мадина меня от Ады спасла, вы не сильно её ругайте, – я попыталась вступиться за свою новую подругу.
- Гиссарико, она чуть драку не устроила, я эту проказницу знаю. Ада же – хорошая и умная девочка, может быть у неё и есть небольшие странности, но устраивать травлю – это поступок, не достойный пионера. Аделина очень талантливая, читает детективы, но временами заигрывается в сыщика, расследуя придуманные ею же истории. Мадине следует брать с неё пример. Где в лагере неприятности, там обязательно я слышу имя Мадина. Я, конечно, понимаю, тяжело без отца и матери расти, но нельзя же махать кулаками постоянно. Гиссарико, поговори с ней, и постарайся объяснить, что не все споры решаются драками. Ещё раз спасибо за выступление, утром на линейку принеси список необходимой тебе одежды, постараюсь что-нибудь достать, а пока дождёмся окончания конкурса и оценок.
Мы прошли в зал и сели на места. На сцену выходили ещё пионеры с разными номерами, но мне не нравилось, как они читают стихи, или же я была поглощена собственными мыслями. Поведение Ады мне казалось странным. Она точно знала, о каком мосте идёт речь. Но почему пыталась узнать ответ у меня, если помощь в его поисках нужна как раз мне? Как она связана с человеком-котом? В любом случае, я должна найти способ поговорить с ней на эту тему и наладить контакты. Уж если кто и знает, что здесь происходит, то наверняка она. Но сейчас я слишком устала, чтобы думать о чём-то ещё, и почти задремала к тому моменту, когда на сцену вышел Семён Михайлович.
- Дорогие пионеры! От имени руководства, хочу поблагодарить всех за прекрасный вечер, замечательные стихи. Хочу также поблагодарить наших вожатых за организацию этого конкурса. Вы все очень постарались и очень порадовали нас сегодня, потому жюри было крайне тяжело определить победителя. Безусловно, вне конкуренции был номер Аделины Новиковой “Зимняя ночь”, за что ей присуждается первое место.
В зале послышались аплодисменты.
- Однако выступление Гиссарико Комуро было не менее эффектное, особенно учитывая то, что она в стихотворной форме самостоятельно перевела произведение на неродной язык. Сделать это, согласитесь, довольно непросто. Потому она также заслуживает звания победителя. И сегодня мы сделаем исключение из правил. Победителя будет два: Гиссарико Комуро и Аделина Новикова! Девушки, прошу вас на сцену для вручения грамот.
Как же это было неожиданно и, честно сказать, приятно, под гром аплодисментов и крики “браво” идти на сцену. Мы с Аделиной поднимались с разных сторон, стараясь не смотреть друг на друга. Я не могу сказать, что Ада стала для меня врагом всего за один день, но нервы подпортила изрядно. К сожалению, только она пока что была единственной зацепкой в разгадке всей истории. Девушка гордо шла в своём белом наряде, расправив крылья – высокая, гордая, красивая, и первая получила грамоту из рук Семёна Михайловича. Затем настала моя очередь. В момент, когда меня фотографировали с грамотой в руках, я уловила полный нежности и одобрения взгляд Ярославы Дмитриевны, адресованный директору. Она слегка кивнула ему головой и улыбнулась, мол, спасибо, Семён, ты всё решил абсолютно правильно.
Потом нас попросили с Адой сфотографироваться вместе. После её выходки мне было неприятно даже стоять рядом с ней, но фотосессия есть фотосессия, и я, превозмогая отвращение, постаралась натянуто улыбнуться и подать ей руку. Испытывала ли она аналогичные чувства, я затруднялась сказать. Её глаза за стёклами очков хранили полную непроницаемость.
Наконец, нас отпустили, и настало время готовиться ко сну. На улице уже стемнело, на небе появились звёзды. С заходом солнца лёгкая долгожданная прохлада опустилась на поляны, деревья и дорожки. Пионеры, мирно разговаривая, расходились по домикам в ожидании отбоя. Лагерь жил своей обычной, но непонятной мне жизнью. И во всём этом был какой-то высший смысл, который постоянно от меня ускользал. Вместе с ним ускользало и понимание вопроса “зачем я здесь”. На секунду показалось, что ответа на него не существует. Ответ терялся где-то высоко, в шелесте листвы и царапающих ночное небо иглах сосен, в лёгком ветерке и огоньках окон домиков, в приглушенных голосах пионеров и в мягкой траве. В водовороте происшедших за день событий, грохоте аплодисментов зала, в бездонно-синих глазах обнимающей меня Ярославы Сергеевны. Да ни зачем! Я просто ЗДЕСЬ!
Мир кружился у меня в голове. Было легко и спокойно. Я засыпала, вдыхая ароматы трав, доносимые ветром с луга. Я растворялась в пении цикад и стрекотании кузнечиков. Второй домик, свет в окне. Свет – это хорошо. Свет – это значит, что тебя ждут. Я с трудом, держась за перила, поднялась по маленькой трёхступенчатой лесенке на веранду и открыла дверь, спугнув огромную синюю бабочку... Две, бабочки, три, они порхали вокруг меня, кружась в хороводе... Я зашла в комнату. Мадина и Аня были дома и что-то мне говорили, но лица расплывались, я не могла их узнать... Рядом с ними сидел Семён Михайлович, обнимая Ярославу Сергеевну. Её прекрасные глаза шептали – отдыхай, Гиссарико, до завтра. Я хотела что-то спросить, но не могла побороть навалившийся, словно медведь, сон и, сломившись под его мохнатыми, но нежными лапами, опустилась на кровать. Парень с кошачьими ушками укрыл меня одеялом и поцеловал в щёку. Это было последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в небытие.
25 АВГУСТА, ВТОРОЙ ДЕНЬ СМЕНЫ
Фу. Кошмар какой-то снился. Я открыла глаза от того, что Аня трясла меня за плечо со словами:
- Дух ночи, отпусти её. Дух ночи, ты над ней не властен!
И размахивала каким-то амулетом.
- Слава великому Озирису! Ты проснулась! Линейка уже началась, а ты всё спишь и спишь. Мы с Мадиной тебя не могли разбудить, она ушла на линейку, а я осталась сражаться за твою душу с демоном ночи.
- Эммм... Спасибо, наверное, что отбила...
Я осмотрелась. Солнце уже светило в окно, давно наступило утро, а я лежала в смятой пионерской форме поверх одеяла. Вот это меня вчера после концерта вырубило, так вырубило! Даже раздеться не успела перед сном, не то, что в душ сходить. Усталость с дороги, нервное перенапряжение первого дня, десятки новых знакомств. Для меня, домашней девочки, практически не выходившей на улицу, это было слишком много. Но что делать теперь? Первая вернувшаяся ко мне мысль – я всё ещё в лагере, значит, это не сон. Второй мыслью было – что делать с одеждой? Не идти же на линейку (на которую, впрочем, я опоздала) в мятой форме. Третья мысль пришла о том, где здесь душ? Я была благодарна Ане за то, что она осталась со мной. Во всяком случае, было кому эти вопросы задать.
- Аня, скажи, пожалуйста, а где вы тут переодеваетесь, моетесь ну и всё такое? Как мне постирать и погладить форму? Можно ли по лагерю ходить в повседневной одежде?
- Киса, Киса, погоди. Вопросов много задаёт юный падаван. Знать много хочет, жаждет мудрости душа, но помнит пусть – лишь сердце и холодный ум наставники его. Давай по порядку. Душ у нас на улице. Специальный домик недалеко от админкорпуса. Он разделён на две части – для людей и мертвецов. В ту часть, где мертвецы, лучше не заглядывай, а там, где моются люди, есть отделения для юношей и девушек. Раздевалка и одёжные шкафчики. Для мелюзги душевая отдельная, потому у нас ты малых не встретишь. Кстати, я как раз туда собралась, так что дорогу покажу, вместе пойдём. Отвечаю на вопрос №2. Форму всегда несколько комплектов выдают. Её и гладят, и стирают огромные жужжащие машины. Я не знаю, почему тебе один комплект выдали. Но, впрочем, от Злых Бук всего ожидать можно. Они запросто второй комплект формы сожрать могли. К вожатой подойди, она тебе ещё один выдаст, впрочем, Ярослава Сергеевна сейчас на линейке, а вид у тебя малость помятый. Ответ номер три – ходить без формы в лагере совсем не приветствуется, но к душу и обратно ты можешь сбегать в каких-нибудь шортах или спортивных штанах, как будто ты на утренней пробежке. Если что – сразу кричи вожатой “физкультпривет”. Спорт в пионерии одобряется.