- Ну, руку в пламя свечи засунуть. Меня даже не обожгло, а Макс...
- Охренеть! Ну у вас и развлечения, ребята! Я Аду просто убью!
- Глеб Валерьянович, вы же доктор! Как можете говорить такие вещи?
- Значит, сначала вылечу, а потом убью.
С этими словами мы вбежали в зал. На полу, накрытый шторой, по-прежнему лежал Макс, похоже, он был без сознания и тяжело дышал. Ада, обняв его, тихонько плакала, вокруг столпились пионеры, но никто толком не знал, что делать. Глеб Валерьянович грозно крикнул “разойдитесь”, а на Аду посмотрел так, что она разрыдалась ещё больше.
- Что реветь теперь-то? Слезами горю не поможешь! Я же говорил тебе не играть с огнём! Говорил? Предупреждал? Никаких свечек в лагере! Смотри, что ты натворила! Я с тобой потом поговорю, а сейчас отпусти его.
Ада сквозь слёзы прошептала:
- Глеб Валерьянович, спасите его, пожалуйста, я без него умру...
Доктор внимательно осмотрел Макса, измерял пульс, осмотрел обожжённую руку, одобрительно кивнул. Порылся в сумочке, достал какую-то баночку и тюбик. Из тюбика выдавил немного белой пасты и смазал ей кожу, а баночку подставил под нос Максима. Тот сделал глубокий вдох и открыл глаза. Обвёл собравшихся непонимающим взглядом и сел. Ада от радости бросилась ему на шею и принялась целовать.
- Прости, прости меня, я виновата... Я больше никогда... Только живи, пожалуйста, моя любовь, мой Максим...
- Идти сможешь? – спросил Глеб Валерьянович.
Макс встал на ноги и утвердительно кивнул.
- Тогда идём в медпункт, мне нужно тебя перебинтовать. Ада, отойди от него.
Но Аду было невозможно оттащить никакими уговорами. Она буквально повисла на Максе, не переставая его целовать. Глеб Валерьянович махнул рукой, и они вместе, поддерживая Макса, отправились в медпункт. Репетиция была сорвана. Пионеры с недоумённым видом расходились кто куда, шушукаясь вполголоса. Всё что случилось в зале, оставило какой-то неприятный осадок на душе. Я вдруг поняла, что до сих пор хожу в злосчастном зелёном платье, послужившем причиной всех сегодняшних бед. Нужно было переодеться в пионерскую форму. На этот раз я дважды проверила, хорошо ли заперт замок раздевалки. Лагерь подбросил мне очередную загадку. Как я ни ломала голову, по-прежнему ничего не понимала. Единственный, кто мог объяснить, в чём дело, был Глеб Валерьянович, но он сейчас был занят перевязкой Макса, и ему было не до разговоров.
Чтобы хоть как-то переварить ситуацию, я отправилась в домик и прилегла на кровать, посмотрев на пустующую Анькину. Куда она могла уйти? Вопросов становилось всё больше с каждым днём. Вскоре прозвучал сигнал на ужин.
За столиком ко мне присоединилась Мадина. По её виду я поняла, что она очень устала от работы.
- Ну как, вы успели сделать свой механизм?
- Ещё бы! Дискотека будет что надо!
- Я не решила ещё, идти ли туда...
- Только попробуй не оценить мою работу! Я тебе горячий чай за шиворот вылью!
Мы кушали молча и с аппетитом, поглядывая то на дверь, то на пустующее место Аньки, видимо думали об одном и том же. До конца ужина наша соседка так и не появилась.
- Мадина, а тебе она не говорила куда пойдёт?
- Нет. А тебе?
- Я её не поняла. Объяснялась загадками. Сказала, что хочет узнать, заканчивается ли лето, упомянула про какое-то сражение, будто хочет уехать из лагеря и чувствует с солнцем что-то не так. Не знаешь, что всё это значит?
- Хм. Догадываюсь, но точно не могу сказать. Зря, очень зря. Если не вернётся к полуночи...
- Мы её помянем булочками? – повторила я шутку Ани.
Но Мадина шутку не оценила, скорее наоборот, и нахмурилась. Видимо, дело было серьезное.
- Нет, организуем спасательную экспедицию.
- Как же мы организуем экспедицию, если не знаем даже где она?
Мадина задумалась.
- В любом случае, станем искать. Есть одно место, куда она могла пойти, может быть, нам повезёт.
- Давай лучше вожатой сообщим.
- Утром сообщим, если не найдём.
- А если с ней что-то случится ночью?
- Гиса, она год прожила в населённом монстрами городе и знает, как за себя постоять.
Окончив ужин, мы поспешили в домик готовиться к вечерней дискотеке. Но на душе было неспокойно из-за Ани.
- Чего такая кислая, как немец перед казнью?
- Мадина, вот как ты можешь идти на дискотеку и веселиться, зная, что твоя подруга в беде?
- Гиса, она сказала ждать до полуночи. До полуночи и ждём. Никакой паники, никакой самодеятельности! С чего ты взяла, что она в опасности? Может быть, с любимым парнем время проводит на берегу реки, закатом любуется.
- У Ани есть парень?
- Какая разница? Отставить плохие мысли! Выполняем приказ. Спасательная экспедиция стартует в полночь либо не стартует вообще. У нас ещё больше трёх часов времени. Так. Что бы надеть на праздник?
Вопрос был действительно интересный. Не идти же на дискотеку в пионерской форме. У Мадины было хоть какое-то платье. А у меня только строительный комбинезон, выданный Анькой, когда убирали комнату кружка. Вещи Мадины не подходили по размеру. Разве то зелёное платье из театралки? Но нет, я его больше не надену, ни при каких условиях. С одной стороны, чтобы не бесить Аду, а с другой мне было противно, что Макс лапал её в этом платье, хотя стихи мне действительно понравились.
- Мадина, как ты думаешь, у Аньки в шкафу может быть какое-нибудь платье, которое подходит мне по размеру?
- У неё в шкафу может быть всё что угодно, даже живой скелет, потому очень не рекомендую тебе его открывать, даже если оно там есть.
Если бы Макс был здоров, я бы могла спросить у него разрешения покопаться в реквизите театралки, но тревожить его я сейчас не буду. Впрочем, раз я полноправный член театрального кружка, возможно, меня пропустят? Пообещав Мадине обязательно прийти на дискотеку, я отправилась за ключами от игротеки.
На рецепции дежурила Саша.
- Ты что же, даже после ужина здесь? – удивилась я.
- Официально могу уйти. Но Семён Михайлович ещё здесь. Работает. Вдруг ему понадобится какая-то помощь?
- Все пионеры сейчас готовятся к дискотеке, разве ты не пойдёшь?
- Нет, лучше помогу с отчётом Семёну Михайловичу или почитаю. Всё равно мне танцевать не с кем.
- Разве в лагере мало парней?
- Давай не будем об этом.
- Хорошо, а директор когда уходит?
- По-разному. Бывает, допоздна работает. Но сегодня он с Ярославой Сергеевной хочет открыть праздник, и обязательно придёт на площадь к началу.
- Кабинет запирает?
Саша подозрительно посмотрела на меня, и я поняла, что спросила лишнее.
- Конечно, запирает, и ключ с собой уносит. А тебе зачем?
- Подумала... вдруг... ему тоже нужна будет моя помощь... Он сказал зайти, если что-то понадобится. Вот мне как раз сейчас нужно взять ключ от игротеки.
- Не положено после ужина без распоряжения вожатой. Ты даже не руководитель кружка.
- А про кружок рисования ты забыла? Ещё и как руководитель! Кстати, Даша говорит, что ты неплохо рисуешь, и я приглашаю тебя записаться.
- Спасибо, завтра запишусь, но ключи всё равно не дам.
В этот момент в коридор вышел Семён Михайлович, который сразу же меня узнал.
- О, Гиссарико, здравствуй! Что ты здесь делаешь? Через пятнадцать минут начинается праздник, и мне хотелось бы, чтобы на нём присутствовали все без исключения пионеры. И вас, Александра, это тоже касается. Я закончил работу, так что закрывайте корпус и идёмте со мной на площадь, девушки.
- Семён Михайлович, – несмело начала я, – вы ведь знаете, в какой ситуации я оказалась. Мои вещи пропали, и мне совершенно не в чем идти на дискотеку.
- Ах да, – спохватился директор, – как же я не подумал. Мы всё ещё не нашли твои вещи, а раз так, лагерь обязан возместить тебе их стоимость и подобрать достойную замену. Только где же мы тебе сейчас найдём подходящий наряд?
- Семён Михайлович, у нас в театральном кружке есть платья для репетиций. Возможно, я выберу себе что-нибудь. А завтра обязательно верну. Мне нужны ключи от игротеки, но Саша не выдаёт.
- Александра, вы молодец, правильно поступаете и хорошо выполняете свои должностные обязанности, но здесь случай исключительный. Я разрешаю Гиссарико пройти в театральный кружок. Запишите в журнале, ключ она вернёт утром. Гиссарико, иди переодевайся, и вы Александра, тоже. Дежурство окончено.