- Ты про Бук говоришь?
- И про Бук и про бяк, и про ведьм да чертей всяких, не к ночи будь сказано, тьфу...
После этих слов я перестала задавать вопросы. Стрелка часов остановилась на двенадцати.
- Ну что, Гиссарико Комуро, наш маленький, но смелый партизанский отряд готов крушить контру! Вперёд, за власть Советов!
Мадина чуть приоткрыла дверь, и незаметно выскользнула из домика. Я последовала за ней, стараясь создавать как можно меньше шума и держаться в тени, двигаясь за своей подругой. Прохладный летний ветерок дыхнул свежестью в лицо, напомнив, что вскоре август подойдёт к концу, и ночи станут не такими тёплыми. Я поёжилась, но скорее от страха, чем от холода. Мадина почувствовала это, но лишь улыбнулась и ускорила шаг. На мне вместо пионерской формы был тот самый комбинезон, в котором мы с Анькой убирали комнату. Я решила, что в нём передвигаться удобнее, чем в вечернем платье или юбке, и теперь сама себе напоминала охотницу за привидениями. Как только отыщем Аньку, обязательно попрошу научить меня каким-нибудь магическим штучкам, записавшись в команду, которую она предложила создать.
Полуночные деревья в лунном свете казались причудливыми великанами, отбрасывающими неестественные, корявые тени, по которым мы передвигались короткими перебежками, стараясь не попадать в свет фонарей лагеря. Я не знала, куда мы идём, но внутреннее чувство подсказывало, что мы направляемся к библиотеке, и смутная догадка зашевелилась внутри – уж не собираемся ли мы спускаться в те жуткие туннели, из которых лезут монстры?
Внезапно надо мной хрустнула ветка на дереве. Именно надо мной, а не подо мной. Может, белка или сова? Я замерла на месте и вцепилась в руку Мадины, боясь поднять глаза вверх. Но, всё же, инстинкт заставил меня это сделать, и у меня округлились глаза от страха, смешанного с удивлением. На дереве сидел бледный, трясущийся Серёжа, с которым мы расстались немногим более часа назад. Он оглядывал нас вытаращенными глазами, а в руке его блестел нож.
- Ты видишь то же самое, что и я? – спокойно спросила Мадина.
- Д-дд-д а...., заикаясь от страха, произнесла я.
- Так, ясно это не галлюцинация, это серийный маньяк убийца, караулящий свою жертву.
И, обращаясь к Серёже, громко сказала:
- Революционный патруль! Ваши документы!
Серёжа замотал головой и прижался ближе к стволу дерева. Мадина демонстративно достала пистолет и передёрнула затвор.
- А сейчас ты бросишь нож на землю и медленно спустишься сюда, так чтобы я видела твои руки. Ну же!
Серёжа колебался. Но Мадина железным голосом произнесла:
- Считаю до трёх. Раз! Первый выстрел перебьёт тебе ногу. От имени совета безопасности лагеря я имею право задерживать любых нарушителей режима, тем более вооруженных, и доставлять их в комендатуру для выяснения обстоятельств. Если ты не сдашься или окажешь сопротивление, я всажу в тебя всю обойму. Два!
- М-мадина, Г-Гиса, это вы, что ли? – запинающимся, полным страха голосом пробормотал Серёжа.
- Да, это мы. Сдаёшься, или мне говорить “три”?
- С- сдаюсь...
- Замечательно! Нож на землю и спускайся.
Мадина ловким движением подхватила бряцнувший о землю нож и заткнула его за пояс, не сводя пистолета с несчастного Серёжи, который пытался спуститься, но не мог найти подходящую опору.
- Я же тебе говорила – замечательное оружие психологического воздействия! – шепнула она мне, – Гиса, ну-ка, подстрахуй парня, боюсь, он сейчас себе шею свернёт, не дождавшись военно-полевого суда.
Я подошла к стволу дерева и протянула руку с таким расчётом, чтобы он смог на неё опереться. Серёжа попытался встать на неё ногой, смешно повиснув на ветке, но в этот самый момент ветка с треском сломалась. Я не удержала падающее на меня тело, и мы вместе покатились в траву. На некоторое время он примял меня своим весом. Я не скажу, что мне было больно, но чувствовала себя весьма необычно, вновь оказавшись в его объятиях. Хотя, конечно же, никакими это объятиями назвать было нельзя. К нам подоспела Мадина, не спуская прицела с Серёжи. Он медленно встал и поднял руки вверх.
- Сдаюсь, сдаюсь. Делайте со мной что хотите, лучше расстреляйте, но я туда не вернусь...
- Куда ты не вернёшься?
- В домик. Он... Он пытается меня убить...
- Хм, а может быть, это ты пытаешься кого-то убить? Почему у тебя нож?
- Я от него защищался, а он неуязвим, будто призрак, нож проходит сквозь него как через туман.
- Ты дрался с призраком?
- Я не знаю. Это был Миша.
- Мятов что ли, твой сосед, который на скрипке играет?
- Да, он будто взбесился. Мы пришли после дискотеки и легли спать. Вдруг он напал на меня, стал кричать “ты ответишь за погром евреев в Одессе”, хотя я ни в какой Одессе ни разу не был, потом начал душить. Я насилу отбился, смотрю, а у него глаза совсем белые, зрачка нет, и кожа пепельная какая-то стала, будто прозрачная. Он меня по домику стал гонять, а на столе нож лежал, которым я кораблики вырезаю из коры. Я схватил нож и ударил его, но нож насквозь прошёл, ни царапины, ни капли крови, понимаете! Миша взвыл и бросился на меня, но я через него насквозь прошёл, как сквозь туман, и выбежал в дверь. Я не знаю, там ли он ещё, но в домик я не вернусь. Судите меня военно-полевым судом, арестуйте, расстреляйте, делайте что хотите, только я с вами пойду. Или отпустите обратно на дерево до утра сидеть.
- Весьма странная история. К психиатру давно обращался?
- Я не вру. Можете сами проверить.
По одному виду Сергея можно было догадаться, что он ужасно напуган и не мог выдумать такую историю, да и зачем ему было просто так забираться ночью с ножом на дерево?
- Времени проверять у нас нет. Утром всё проверим. Будем считать, что тебе приснился кошмар. Но отпустить в таком состоянии я тоже тебя не могу. Ладно, – сказала Мадина, – пойдёшь с нами, только мы тебе руки свяжем, вдруг ты с ума сошёл.
- А вы не превратитесь в призраков, как Миша?
- Я не собираюсь превращаться, а ты как, Гиса? Есть настроение стать призраком? Нет? Вот и отлично! Подай верёвку, пожалуйста.
Она связала, правда не сильно, Серёжины руки и легонько толкнула его в спину.
- Пойдёшь за мной, и чтоб ни звука, ни шороха лишнего. За тобой сзади будет идти Гиса – присматривать. Держи нож, Гиса, в случае если нападёт на тебя, смело режь его по рукам или ногам. Пара десятков порезов, обычно, отрезвляют. На меня нападать даже не думай – это бесполезно, ты сразу станешь трупом и уж точно встретишься с напавшим на тебя призраком в преисподней, тьфу ты, не в ночь сказано будет. То же самое случится, если ты вздумаешь бежать. Всё понял?
Серёжа покорно закивал, и наш странный отряд продолжил путь. Направлялись мы к библиотеке, и мои худшие опасения подтверждались. В окне библиотеки горел свет. Дверь была заперта. Мы подошли к окну. Сквозь неплотно закрытую форточку слышалось невнятное бормотание. Голос был Ады, но язык, на котором она говорила, мне совершенно не знаком. Сергей прислушался:
- Это латынь. Я изучал.
- Что она говорит?
- Читает книгу вслух. Заклинания или молитвы какие-то.
Мадина настойчиво постучала в окно, держа пистолет наготове. Бормотание прекратилось, затем возобновилось с новой силой, гораздо громче.
- Вот же сумасшедшая, – произнесла она, и вновь постучала в окно, – эй, Ада, открой, это мы Гиса, Мадина и Сергей. Поговорить надо срочно.
Молитвы прекратились, но окно никто не открывал.
- Ада, это точно мы. Призраки в окно не стучат и не ходят втроём.
- Докажите, что это вы, – послышался неуверенный голос Ады.
- Тебе биографию товарища Генды рассказать? Открывай окно, не то вышибу.
За стеклом послышалась какая-то возня, вскоре штора отодвинулась, и на подоконнике появился огонёк свечи.
- Прекращай, Ада, здесь тебе свечка не поможет. Ладно, можешь не открывать, я тебя и так слышу. У меня вопрос – ты знаешь, где Анька?