- Рада, рада. Всё. Отпусти.... а... как это было, расскажешь?
- Подрастёшь – сама узнаешь...
Рядом появился усмехающийся Мишка и приподнял кепочку.
- Моё уважение, дамы, моё уважение леди Гиса. Не изволите ли что-нибудь нам сыграть напоследок? А я подхвачу.
Мятов достал скрипочку. Каким-то чудесным образом оказалось, что я держу в руках фуэ. Пионеры начали оборачиваться ко мне и аплодировать – “просим, просим, сыграй”. Я посмотрела на Серёжу. Тот сел на песок и одобрительно кивнул. А в его глазах. О! Кружилась целая Вселенная. Даже Ада подошла и стояла в стороне, опершись о ствол дерева.
- Дорогие товарищи, – начала я, – мне было очень приятно со всеми вами познакомиться и провести вместе пусть маленькую, но часть лета. Впрочем, к чёрту вступительные речи. Я просто вам сыграю мелодию сакуры.
Я набрала в лёгкие воздуха, и тут бабочка села на флейту. В нерешительности я не знала, что делать, то ли её прогнать, то ли начать играть.
- Ты ДОЛЖНА сделать это! Сейчас или никогда! – прогремел в ушах голос Валькота.
Бабочка выжидательно смотрела на меня, то складывая, то расправляя крылья. Я схватила её. На крыльях вспыхнули буквы “Мальчишки говорят, что это всего лишь старый особняк на краю деревни. Завязался спор, кто сможет целую ночь провести в нём.”
Ада отчаянно замотала головой и бросилась ко мне:
- Не-е-еет!
- Да! Прости!
*
- Проснись! Проснись! – меня будила Мадина.
- Что? – я вскочила с кровати.
- Пойдём, со мной, скорее...
Я ничего не понимала. Куда делся берег моря, вишнёвый сад? Или это очередные сны Валькота?
- Где Анька? – я постепенно приходила в себя, вспоминая события вчерашнего вечера.
Мадина промолчала, опустив голову.
- Там, – неопределённо махнула она рукой в сторону окна, из-за которого вдруг послышался ужасный вой. Я похолодела.
- Давай быстрее, за мной...
Дважды повторять не пришлось. Остатки сна слетели с меня, и я выскочила на улицу. Привычный лагерь изменился до неузнаваемости. Несмотря на то, что в небе кровавым глазом горело ослепительно красное солнце, дорожки и домики были погружены в серый туман. Вокруг столовой творилась какая-то паника – пионеры куда-то бежали, пытаясь спрятаться за скамейками, но я не могла понять от кого. Впрочем, ужасная догадка пронзила мозг.
- Мадина? Мадина!! Это что? Это началось?!
- Ты же мне не верила! Меньше слов, больше дела, не отставай ни на шаг.
Она вцепилась в мою руку и буквально волочила по дорожке в сторону игротеки. Вскоре мы оказались у ступеней подвала, ведущего в тир. Дверь была закрыта, но Мадина с двух ударов вышибла её ногой.
- Ерохин! Ерохин, мать твою! Ты где?
Мы бежали по тускло освещённому подвалу, пока буквально не наткнулись на перегородившую свет огромную глыбу Васиного тела. Он курил сигарету, свысока глядя на нас. Мадина с силой его ударила в живот.
- Ты почему, зараза, не сражаешься? Или революционные приказы тебя не касаются?
- Что-то вы потеряли хладнокровие в боевой ситуации, товарищ командир. Уж я-то хорошо знаю, чем это заканчивается. Там, в Кандагаре...
- Здесь тебе не Кандагар, козёл! Выполнять приказ!
Ерохин выплюнул сигарету на пол и железной хваткой схватил Мадину, как котёнка приподняв над полом. Та, матерясь, принялась отчаянно отбиваться, но все её удары не достигали цели.
- Отставить панику, товарищ командир! В противном случае я вынужден буду отстранить вас от операции и принять командование на себя, – Василий железным, но спокойным голосом чеканил каждое слово.
На некоторое время Мадина затихла. Затем спокойно кивнула, подняв руки в знак примирения.
- Да, ты прав. Мои эмоции сейчас лишь повредят. Стволы готовы?
- Теперь другое дело. Так точно, товарищ командир. Прошу за мной.
Ерохин завёл нас в помещение тира и открыл сейф. На этот раз вместо пневматических ружей там стояло нечто большое, стальное и гладкое. Вася достал его и демонстративно перещёлкнул затвор. Мадина присвистнула.
- Да это же пулемёт!
- “Печенег”! – гордо сказал Ерохин, – правда всего 7,62 но им хватит!
- Надо же! Где взял такое чудо?
- Где взял, там нет уже. А для тебя вот это!
Мадина взяла в руки и внимательно осмотрела оружие.
- Что это?
- АК-12, тебе понравится.
- Ух ты, какой лёгкий! Никогда не видела ничего подобного! Сколько он стреляет?
- 650 в минуту.
- Обалдеть! Но сам знаешь, главное не оружие, а патроны. Они-то есть?
- Главное, товарищ командир, не патроны, и даже не оружие, а умение им пользоваться!
- Остряк, да?
Ерохин протянул рюкзак.
- Здесь 10 магазинов.
- Маловато будет. Больше никак?
- Всё, что удалось в особняке найти, переплавлено.
- Не всё! Серёга с Гисой вчера коллекцию ножей нашли. Гляди, какая прелесть. Кстати, спасибо, Гиса за подарок.
Мадина достала из-за пояса и бросила Ерохину нож. Тот оценивающе его взвесил на руке, затем развернулся и резким движением метнул в дверной косяк. Нож, рассекая дерево, погрузился почти наполовину.
- Прекрасная сталь, но серебряная у него только рукоятка. Лезвие стальное. Однако, и он может пригодиться. Ты же знаешь, что они на дух не выносят серебра.
- На это наша надежда. Итак, мы сейчас должны пробиться к мосту. Возле столовой уже начался конкретный замес, но там Валькот. Анька исчезла, боюсь, как бы с ней что не случилось. Ада охраняет мост, и скажу весьма успешно. Там всё полыхает. Не думала, что какая-то свечка может столько шороха навести, пока что ни одна тварь не прошла.
- А откуда те, что у столовой?
- Через библиотеку прорвались. Видимо, подземный город пал. У нас остаётся не закрытый тыл – Красная Горка.
- Вас понял, товарищ командир! Боевой приказ получен!
Вася вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Затем обнял Мадину, которая утонула в его медвежьей хватке.
- Слышь, Рыжая, береги себя, ладно!
- И ты, Вась... Не дрейфь! Гиса всё разрулит, и мы ещё встретимся на следующей смене.
Ребята зарядили оружие и воодушевлённо посмотрели друг на друга. Затем хлопнули по ладоням.
- Дай пять!
- Удачи!
Звук тяжёлых солдатских ботинок эхом отразился от потолка подвала. Ерохин, напевая какую-то военную песню, побежал к выходу. Вслед за ним поспешили и мы.
На улице туман сгустился ещё больше. Мадина протянула мне нож.
- Умеешь пользоваться? Ладно, не важно, я твои глаза и уши, но и ты гляди в оба. Если кто приблизится из тумана, бей без промедления.
В тумане ориентироваться было тяжело, я с трудом узнавала знакомые очертания домиков, но Мадина, прожившая в лагере больше, чем я, с уверенностью петляла по дорожкам. Видимо, мы шли не напрямую, а в обход. Вскоре послышались звуки битвы. Навстречу нам выбежал Миша с обезумевшими от страха глазами. Мадина остановила его, схватив за рукав:
- Доложить обстановку!
Но Миша с криком вырвался и растаял в тумане.
- Чёрт. Валькот!
Вместо ответа раздался протяжный вой. Ракчева передёрнула затвор автомата.
- Идём вперёд, осторожно... Они не знают где ты, но наверняка ищут.
Я перестала понимать, что происходит. То ли в лагере объявили “зарницу” (хотя оружие выглядело вполне настоящим) то ли случилось то, о чём говорила Мадина, и Тени прорвались в лагерь. Ответом на мой вопрос была сцена, которую я никогда не забуду. Которая будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни. Туман немного рассеялся, и я увидела скамейку. На ней в неестественной позе замерла Полина. Она полусидела, полулежала. Её светлые волосы спутались и свисали вниз вдоль безжизненно повисшей руки. Остекленевшие глаза выражали ужас. Полина не шевелилась. Её блузка была разорвана до плеча и красной от впитавшейся крови, которая отвратительной густой струйкой стекала вниз, под скамейку, образовав там внушительных размеров лужицу. Над ней колыхалось какое-то бесформенное создание, которое стояло к нам спиной, погрузив когти в открытую рану.
- Не-ее-ет!!! – заорала Мадина.
Существо обернулось на крик, и угрожающе подняв лапы, бросилось к Мадине. Но та нажала на курок. Оглушивший на секунду треск автоматной очереди разорвал остатки тумана, а вместе с ними и Тень, которая не успела даже зашипеть.